Женщины уезжают из страны, спасая детей, в поисках приключений и—редко—самореализации.
Престиж «иностранного» замужества сильно уменьшился, считает Ольга МАХОВСКАЯ, специалист по проблемам женской эмиграции. Наших женщин на Западе считают авантюристками. На самом же деле это в основном провинциалки-неудачницы.
- Ольга, почему вообще существует такое понятие, как «женская эмиграция из России»? У женщин какая-то особая причина для отъезда?
| Ольга МАХОВСКАЯ — кандидат психологических наук, старший научный сотрудник Института психологии РАН, исполнительный директор программы социальной и психологической поддержки российских мигрантов, стипендиат академических программ Дидро (Франция, 1998 — 2000) и Фулбрайт (США, 2001 — 2002), автор книги «Соблазн эмиграции» и многочисленных научно-публицистических работ |
Причина проста — в результате войн наша страна постоянно теряла огромные мужские популяции. Основная ответственность за воспитание детей ложилась на мать, роль отца в лучшем случае — обеспечивать семью. Так сложилась искаженная модель семьи. Мужчина в ней занимает место ребенка, помощника по хозяйству, подкаблучника, деспота. 15 000 россиянок в год избиваются своими мужьями до смерти. С Запада же импортируется тип мягкого, внимательного, умного мужчины. Который к тому же живет в «нормальной» стране. Так что удивляться желанию наших женщин выйти замуж за рубеж не приходится.
Значит, мы теряем лучших женщин?
О «лучших женщинах» говорить странно — «женщина из России» сейчас воспринимается западным человеком чуть ли не как «русская мафия».
Лицо эмигрантки
Так сильно изменилось лицо эмигрантки?
Оно и не менялось, оно просто открылось. С самого начала постсоветской женской эмиграции ядро ее составляли авантюристки, если не сказать больше. Это естественно, ведь эмиграция — это всегда авантюра. Первыми в конце 80-х поехали авантюристки, которые считали, что выйти замуж за иностранца — предел женских мечтаний. Одно дело — уезжать на Запад, чтобы чувствовать себя более востребованной профессионально и эмоционально. Другое дело — в браке с иностранцем спасаться от России.
Наши в основном спасались. И приехав, быстро раскусывали, что и там нужно работать, зарабатывать гражданство, учить язык, ответственно относиться к замужеству. Появились «серийные» жены, которые последовательно разводились и снова выходили замуж с разрывом месяцев в 10. Такая технология успеха. Некоторым удавалось таким способом существовать и даже наращивать свой капитал, однако спустя годы язык оставался невыученным, профессии не было… А дети жили у бабушки в той же России.
То есть никакой настоящей интеграции не получилось. Но как раз эти женщины сейчас очень любят при случае создавать здесь мифологию успеха россиянки, охмурившей иностранца. Там же они предпочитают тусоваться в закрытых клубах, куда не попадешь, если у тебя, скажем, интеллигентный вид и ты не замужем за иностранцем — только для своих «подруг по счастью». Если же говорить о впечатлении, которое российская женщина оставила за последние 20 лет за рубежом, то ее воспринимают если и не как проститутку, то как такую оторву, которая может тебя разуть-раздеть, заодно оставив эмоциональным инвалидом на всю жизнь.
Неужели все наши эмигрантки такие?
Не все. Брачный бизнес не исчерпывает всю женскую эмиграцию. Попадаются женщины, успешные в профессии, в бизнесе, и те, кто вышел замуж за иностранца, потому что так получилось. Нужно отделять нормальные человеческие истории от технологии эмиграции. Но образ женской эмиграции из России формируют все-таки те, кто выходит замуж, чтобы уехать. Те девочки, которые уезжают учиться и делают нормальную западную карьеру, даже не признаются в том, что они русские, дабы их не смешивали с этим потоком. Потому что о массовой русской эмигрантке, увы, не скажешь, что она умна, образованна, ответственна.
Далекая невеста
Однако поток женской эмиграции нарастает. Бедные страны Запада! Нашу женщину воспринимают за границей как оторву, которая разует-разденет, изуродует всю жизнь
Он действительно нарастает. Во-первых, потому что женская эмиграция на фоне других потоков просто заметнее. Волна эмиграции специалистов уже схлынула. Беженцы по религиозным или этническим мотивам тоже уехали. Государства закрывают двери. Во-вторых, раньше брачный бизнес осуществлялся вручную, с помощью факса, каких-то кассет. Сегодня интернет все упростил и ускорил. А насчет бедных стран Запада… Только легально существуют 400 брачных агентств в Америке и 200 у нас. С учетом нелегальности умножьте цифры минимум на два. Это бизнес, в котором женщина — товар.
Задача брачного агентства — заработать денег, а не сделать кого-то счастливым. Агентство не несет ответственности ни за сам выбор, ни за качество товара. Для жениха это означает возможность нарваться на авантюристку, но и для женщины ситуация не лучше. Потому что в отличие от России, где мужчин традиционно не хватало, на Западе их избыток. И за бортом нормальной семейной жизни оказываются худшие мужчины — с физическими недостатками, психопаты, многоженцы. Наши женщины готовы на все ради переезда — пусть будет хоть негром, хоть инвалидом. Если в конце 80-х уезжали расчетливые женщины из столичных городов, то сегодня типичная эмигрантка — несчастная курица из провинции.
Ради детей
А нетипичная?
Вы имеете в виду, возможно, особый тип женщин, нацеленных на профессию, которые едут реализовываться. Часто семьи и детей там вообще не подразумевается — это такая женщина-мужчина. На общем фоне их совсем немного. Есть другая категория эмигранток по замужеству. Основной мотив эмиграции, который они декларируют, — «ради детей». Этот тип довольно распространен. Когда я поехала изучать эмиграцию в Париж, я еще не занималась конкретно женской темой. И вот ищу эмигрантов для опроса: раз — женщина с ребенком, два — женщина с ребенком, сплошные женщины с детьми.
Причем «чеченский мотив» эмиграции — особенность последних лет. Фигура женщины, увозящей ребенка в поисках безопасности, сменяет эмигрантку, которая под «ради детей» подразумевала хорошее образование, так называемую свободу, материальное благосостояние. И потом часто бывает, что дети уходят в другую культуру, язык, матери же отстают и компенсируют свою невостребованность тем, что цепляются к детям, ведут авторитарную линию, что на Западе вообще не принято. Матери подсаживаются на них, и «ради детей» оборачивается против них же.
Но неужели у вас нет счастливых историй?
Я о них только иногда слышу от брачных агентов: «Да-да, вот был случай». В моей практике такого не было. Вообще, когда я приехала в Америку, пыталась собирать информацию с помощью брачных агентств. И ни один агент не пошел на контакт. Потому что не принято было говорить о проблемах эмиграции.
Сегодня ситуация поменялась, агентства понимают: не получается сегодня говорить, что все хорошо. Слишком много печальных случаев — с актрисой Натальей Захаровой, у которой отняли ребенка, с Лолитой Гармин, Машей Вайт, у которых дочерей похищали из московских квартир. А ведь были еще случаи убийств. Наши женщины бегут оттуда с детьми, не выдерживают судов, потому что минимальные расходы на судебный процесс — $5000, и шансов выиграть практически нет. Вероятна потеря ребенка, потому что западное законодательство в отличие от нашего охотно оставляет детей с отцами, а бежать в такой ситуации домой с ребенком — значит совершать киднеппинг. Средний стаж международных браков — 2,5 года, и инициируют развод, как правило, российские женщины. Я часто слышала от американцев: почему русские девушки — красивые, умные, предприимчивые, белокожие — ведут себя не лучше необразованных китайских, филиппинских или мексиканских невест? Почему свои брачные истории они доводят до крайностей, не устраиваются на работу, так небрежно относятся к своим материнским обязанностям — и чего они вообще хотят?
Когда конгресс в Америке принял закон, согласно которому страдающая от насилия в семье иммигрантка может досрочно претендовать на гражданство, его получили 6000 иммигранток. И среди них — ни одной русской!
Печать тяжелой жизни
Как же все-таки быть тем женщинам, кто, несмотря ни на что, решит уехать?
Прежде всего понять, что на Запад нужно не убегать от российских проблем, а сознательно ехать реализовываться. Если не реализуешься здесь, то почему думаешь, что там будет лучше? Это ошибочное представление, за которое придется дорого платить. Сегодня многие поняли, что, уезжая «брачным» способом, становятся пушечным мясом для брачных агентств и западных мужчин-неудачников. И раздумали ехать. Как следствие, возросло количество невест из Китая, с Филиппин.
Образ русской красавицы сильно померк. Известный историк моды Александр Васильев, автор книги «Красота в изгнании», рассказывал мне, как на презентации его книги в Русском культурном центре в Париже наблюдал два типа русских эмигранток. На сцене сидели 90-летние эмигрантки первой волны — изящные кисти рук, красивые позы, чеканные профили, осанка. Мимо сцены сновали русские танцовщицы из «Мулен Руж» — в коротких юбках, аляповатом макияже, угловатые, суетливые.
Современные русские красавицы несут на себе тяжелую печать маленьких провинциальных городов постперестроечной России.
Значит, лучшие остаются здесь?
Уезжать надо, имея профессию, зная язык, ответственно относясь к замужеству и материнству.
Я бы избегала любых обобщений. Произошла важная вещь: пелена заблуждения о счастливом замужестве с иностранцем спала с глаз наших женщин. Они поняли, что уезжать надо, имея котируемую профессию, зная язык, ответственно относясь к замужеству и материнству, уважая себя, изучив правовые аспекты своих действий. Уже здесь надо поставить цель, которой хочешь добиться там, и эта цель должна вписываться в «их» ценности и законы. Я бы со своей стороны рекомендовала опираться на многочисленные общественные организации, поддерживающие эмигранток, — и здесь, и там. Только тогда ваша эмиграция станет путем наверх, а не вниз. Короче, нужно быть взрослым и успешным человеком.
Может, тогда и уезжать не надо?
Я здесь советов давать не могу, и никто не может. Знаете, российские женщины, несмотря на то, что тянут все на себе, предпочитают, чтобы за них всегда решали — муж, государство, гадалка, адвокат. Нам давно пора мыслить ответственно. Эмиграция — серьезный повод начать это делать.
