2 марта 2007 года.
Сегодня я сломал авторучку и выбросил в ведро.Египтяне ими не пользовались!Пока я живу по законам современного мира,никакой надежды на осмысление папирусов я не имею.В гостинице мне работается плохо. Завтра попрошу разрешения на постройку землянки. Я точно знаю,что обязан окунуться в то время,когда написаны эти свитки,и может,я разгадаю их смысл.
дневник Nicolas
Разместить рекламу на «Италия по-русски»
Книга мертвых
Древняя хвоя
На языке горечь. Он просыпается.В щелку приоткрытых век брезжит день.Бело-розовое. С голубыми струнами вен.Багровое,блестящее капельками. Вязкое. Лак?Если лак,то бело-розовое-руки.В переломах солнечного света изгибается бархатно- синее. Плюшево-синее.Большое и гибкое. Полированое,деревянное,гладкое. Ряд черных и белых костяных зубов. Бело-розовое бегает по ним.Порывистым бегом. И от каждого толчка-звук. Густой,отскакивающий от стен,и пронзающий сеть тишины.Прозрачное,швыряющее в стороны брызги чего то невесомого,меняющего спектр. Падает.
Геройчик
Человекообразный червяк моргает глазками.Он рождается.Смотрите,видите?Смотрите внимательно,как он растет. Постарайтесь не упустить ни одного момента его жизни. Попытайтесь забыть о позорящим родстве человечества с этим существом. Не думайте сейчас ни о чем. Вы просто наблюдатели.
Красный шум
Человек стоит у стены обитой серыми тюфяками. Тюфяками здесь обита вся комната-пол,стены,потолок. И нет острых углов и окон. Человек идет вдоль стены,прислоняясь к ней,что бы не упасть. Он ощупывает тюфяки нервными пальцами,словно пытаясь найти щелку между ними,щелку наружу. Может,найдя ее он припадет к ней губами,в надежде выпить глоток воздуха не заточенного в эти стены.Свежего воздуха.
Как рождаются стихи
Мои рождаются стихи
Среди свидетелей подкупных,
Средь вони лука шелухи,
Среди гиен и пятен трупных.
Среди навозности и гнид,
Среди гуляк и винных стоек,
У теплотрассы псом дрожит,
В компашке разжиревших соек.
Где клады рыбьей требухи,
Гниют под солнцем на задворках,
Где бритолобые лохи
Друг друга режут на разборках.
Где толпы жмуться у метро,
У стен слюнявых и осклизких,
Где лимонод зовут ситро,
Езус
Я-Езус,кельтских кузниц божество,
Я в горне закалял светила ночи,
Дрожит в лугах телячье большинство-
Кровавый Езус вечно жертву хочет.
Ко мне бегут герои на поклон,с мечом и без,
Забыв про спесь и силу,
Я на закате мчусь на перез,
Валящемуся за море светилу!
Я бог девичьих зреющих грудей,
Я царь травы,пролезшей под телегой,
Скажи мне,Бог
Ответь мне,Бог,где прячется Судьба?
В худой суме прохожего слепого?
В крупице желтой шпата полевого?
В ошейнике избитого раба?
Ну где же,Бог,скрывается Судьба?
В глазах бельмастых,в рту без языка,
Безумного,безногого урода,
От жизни в спячке прямо до исхода?
Да под рогожей с трупами арба?
Пять градусов ниже ноля
Пять градусов ниже ноля. На пристани лужи закованы ледяной коркой. Дунай синий,словно бархат,но эта синева ледяная.К волнам прижимается тяжелый,раздувшийся от выпитой крови,багровый клоп-заходящее солнце. Поздняя осень. Пять градусов ниже ноля.
Ночной фантом (ужастик)
Бархатный ворот ночи,
Красность усталых глаз,
Черная тень . Приколочен.
В полночь.В урочный час.
Ветер скользнул по волнам,
Жив или наоборот?
Ставший пустым и вольным
Крейсер вернулся в порт.
Толпы бегут. Эх,плавание!.
Кто то еще с сумой,
Тихо стоит в гавани
Крейсер пустой с чумой,
