Белое солнце пустыни

Красноармеец выругался невнятно и выстрелил в третий раз.
- Я здесь! – торжественно гаркнул Саид – Стреляли?
- Ты где ходишь, чучмек? – напустился на Саида Сухов. – Три патрона потратил.
- По русскому обычаю... ждал пока в третий раз не пригласят. – хихикнул Саид.
- Ты смотри какое продвинутое ископаемое я в пустыне раскопал – ехидно протянул Сухов – В традициях понимает, после первого выстрела прийти стесняется... Прям не чурку, а клад закопал Джавдед.
- Джавдед – шакал! Абдулла – Воин! – заученно произнес Саид.
- Надо было его через дымоход брать! – не менее заученно ответил Сухов. – Я чего тебя звал-то.... Давай поиграем?
- Не буду я с тобой в карты играть. – сморщился Саид. – У тебя-то туз бьет шестерку, то шестерка туза, то пика – козырь, то вдруг уже бубна. Ни разу же не выиграл.
- И никогда вам, басмачам, не выиграть у Красной Армии! – торжественно произнес Сухов – Ты ж пойми, чудак человек - диктатура пролетариата!!! Пролетарий сказал бубна козырь – значит козырь бубна и все тут. Кончилось время старых правил. Понял ты, Джавдедов саженец?
- Джавдед – шакал! Абдулла – Воин! – сработал рефлекс у Саида.
- Надо было его через дымоход брать! – эхом откликнулся Сухов. – Может таки в карты?
- Не буду! На шалбаны – не буду! – заупрямился Саид – Больно крепкие щелчки у тебя. А у меня голова бритая. Правоверный потому как. А неправильно, когда у правоверного вся башка в шишках. Мулла в мечети смеялся вчера. Помолимся, говорит, за то чтоб больше не появлялись пупырчатоголовые правоверные. Обидно очень.
- Ну не хочешь, как хочешь. Давай в другую игру поиграем? Барышни, строится!!! – гаркнул Сухов.
Барышни покорно построились.
- Теперь смотри. Видишь – 10 барышень? Восемь из них – с усиками. Ты подходишь к любой – откидываешь паранджу. Окажется без усов – ты мне пендель прописываешь. С усами – я тебе. Туркменская рулетка. Ну как?
- Не буду. Не верю я тебе. – капризничал Саид – Или все десять с усиками, или еще как-нибудь обдуришь. И кроме того – Абдулла – Воин. Зазря им лицо прятать не будет. Страшно мне смотреть туда.
- Скучный ты какой-то сегодня. – протянул Сухов. Сам предложи что-нибудь.
- А давай ты сегодня – вон туда пулемет – затараторил Саид – А сам в резервуар с девочками. А тут Абдулла – «Махмуд, поджигай»! А ты их – Тра-та-та! А там Верещагин – Бабах!!! А я такой – из под седла из винтаря – Бымц! Бымц! Они с коней – бряк! Это ж круто! Про это потом фильм снимут! Про тебя, меня и Абдуллу! А Абдулла – Воин! Поэтому фильм назовут «Белое солнце пустыни»! Абдулла, потому что Воин – Солнце!
- А Джавдеда покажут? – поддел Сухов.
- Про Джавдеда пусть «Туркмен-фильм» снимает.- презрительно сплюнул Саид - «Гобатый бархан» про Джавдеда пусть снимают.
- Хааа! – заржал Сухов – Не любишь ты Джавдеда, корнеплод пустыни. А пошли к Верещагину за пулеметом, а заодно икры пожрем?
И они пошли к Верещагину.