Силуэт Манхеттена

Всем привет! Целую вечность не появлялась на портале с момента переезда из Италии в штаты. Кому интересно - мои субъективные заметки про другой континент. 

**********************************************************************************************************************************

Я все хотела спросить, нравится ли ему Америка. Тщательно выбритое лицо, отутюженная рубашка в мелкую клеточку, тонкий золотой браслет на запястье, аккуратно подстриженные ногти. Сосредоточенные на дороге темные глаза, глубокая складка между бровями. Должно быть, в своей стране он был инженером или доктором. Сколько лет он здесь? Его английский безупречен, но сильный акцент и смуглая кожа выдают его средневосточное происхождение. Я благодарна ему уже за то, что забрав меня из аэропорта, первым делом он не выпытывает откуда я, а услышав слово "Россия" не расплывается в масляной улыбке и не начинает поражать словарным запасом, состоящим из " привиет" и " на здаровие".  

Я еду в Нью-Йорк.
Пока мы едем, я мысленно прикидываю, сколько он заработает за эту поездку. Тариф из аэропорта Кеннеди до Манхеттена 51 доллар, из них 6,5 плата за хайвей. Вычтем еще долларов 10 на бензин. Машина казенная - фирменное желтое нью-йоркское такси, так что компания скорее всего оставляет за собой львиную долю за обслуживание, процентов 70. Итого остается долларов 10. Поездка занимает минут сорок, округлим до часа, то есть за 8 часовой рабочий день он получит 80 долларов, ну и плюс чаевые. За месяц это 1600. Так что накинем в полтора раза больше рабочих часов и щедрых чаевых, чтобы свести концы с концами и обеспечить крышу над головой неработающей жене и нескольким детишкам. Жалеет ли он, что после нескольких лет, проведенных в университете, перечеркнув опыт работы в своей стране, теперь он простой таксист, в чью задачу входит не попасть в аварию и побыстрее разделаться с заказом, чтобы тут же ухватиться за новый. Благо с клиентами нет проблем, чтобы передвигаться на свой страх и риск по Нью Йорку на собственном авто, надо обладать стальными нервами и недюжинной сноровкой. А что взамен? Иллюзия принадлежности к своим корням, закупка продуктов и приправ на иранском базаре, цветастое одеяние жены и общение в свободное время в своем кругу соотечественников? В кругу, в который жизнь закинула и смешала и профессора, и отчаянного оборванца, и молодого программиста. И лишь подрастающие дети все реже говорят на родном языке, несмотря на упреки матери, их акцент уже почти неотличим от нью-йоркского, им неловко носить по праздникам национальную одежду, и они стесняются своей смуглой кожи.

Впереди уже замаячил силуэт Манхеттена, широко разрекламированный на футболках, на широких экранах и в сознании остального мира. Вот-вот магически за несколько секунд спустятся сумерки и огни большого города зажгутся в форме слогана кинокомпании Miramax. Вот слева впивается в небо шпилем Стэйт Билдинг, в центре красуется неповторимыми полукружиями Крайслер Билдинг, рядом с ним неприметный Рокфеллер центр. К своему стыду я совсем плохо знаю историю Америки, так что не могу заинтриговать искушенного читателя закрученным сюжетом с лихо вплетенными историческими фактами. Я не знаю никаких историй бедных иммигрантов, которые, приехав с тремя долларами в кармане, вкалывали всю жизнь и под конец сказочно разбогатели. И, на худой конец, я даже не могу разжалобить собственной историей - я не героическая мать - одиночка, пашущая на двух работах, чтобы прокормить трех детей. Я не приехала с одной большой сумкой и глазами, полных надежд покорять Голливуд. Я не вырезаю из газет купоны со скидками. Мне кажется, что мне досталась роль невидимки-обывателя, который смотрит на окружающий мир, чего-то себе раздумывает и не приносит обществу никакой пользы... 

Но вернемся к Манхеттену. Сколько сотен тысяч людей мечтало бы здесь побывать? Неспеша прогуляться по Бродвею, сфотографироваться на фоне Таймс Сквер и статуи Свободы и потом долго гордится этим, вызвав приступы острой зависти друзей и знакомых в социальных сетях? Так почему такой шанс уже в который раз достался мне, которая самым бессовестным образом этого не ценит? А как насчет престижной работы в одном из офисов небоскребов, старбаксовского кофе на бегу, шелковой рубашки под небрежно накинутым пиджаком и полуторачасовых возвращений домой заполночь по нескончаемому потоку пробок, плавно переливающихся из один в другой? Каково это, жить в Нью-Йорке? Не обращать внимание на переполненные мусорные мешки у тротуаров, не слышать нескончаемые дрели дорожных рабочих, не чувствовать пряных запахов индийских забегаловок, просто спешить себе среди потока смешения рас, тел, эмоций и ощущать принадлежность к правлению судьбами мира.

Я где- то читала, что настоящий Нью-Йорк можно услышать, поднявшись на обзорную площадку одного из небоскребов, и там насладится симфонией ветра, едва слышимого гула улиц и такси... Стоп, уважаемый автор забыл упомянуть про галдение пары сотен таких же страждущих вокруг вас. Что в 8 утра, что в час ночи я слышала лишь смесь из европейско-азиатско-славянских языков и наблюдала за стремлением каждого ухватить себе толику мегаполиса и запечатлеться на его фоне. Какой он, настоящий город? Я уже с трудом могу различить, кто передо мной - женоподобный трансвестит или мужланского типа феминистка, жую ли я на  гостиничный завтрак омлет из настоящих яиц и молока или же разведенную водой сухую смесь, кидаю ли монетку безногому ветерану Вьетнама или же смекалистому пройдохе. А бесчисленные псевдояпонские ресторанчики с угрюмыми китайскими официантками? Я бы не решилась испробовать там нарезку сашими. Рекламные слоганы со щитов заполоняют мое сознание, и я начинаю верить, что действительно " все имеет значение".

Очертания города все ближе, и они так напоминают мелькающие силуэты каменных серых могильников расположенного справа от хайвея кладбища. Сколько тысяч надежд заточено в этих знаковых сооружениях из стекла, железа и бетона? Мечтала ли девушка в легком славянском сарафане в 6 градусов, зазывающая заполночь клиентов в балканский ресторанчик здесь стоять? Или силиконовая блондинка с рекламы одного из ночных клубов на крыше такси, так ли представляла себе свою карьеру в Нью-Йорке? Или возница упряжки с лошадями, украшенной кричащими искусственными цветами, торопливо поглощающий обед из пластиковой коробки во время ожидания на светофоре, так ли описывает свою работу друзьям, оставшимся в его стране? Но нет, ни капли смущения - заметив, что я его разглядываю, он подмигивает и жестом приглашает отведать его угощение. Я ему солнечно улыбаюсь в ответ. Где он снимает крошечную квартирку? Может, в восточном Гарлеме, где аляпистые пожарные лестницы совершенно не стесняются своего вида и нахально громоздятся прямо на облупленных фасадах кирпичных многоэтажек.

Мне кажется, что на самом деле этот город, под маской развлечений и веселья, втихоря посасывает надежды новоприбыших и подпитывает ими свои каменные стены, иначе чем еще объяснить циркуляцию воздуха среди этих столпов при полном отсутствии зелени? Я не говорю про Центральный парк, одно несчастное легкое, вдоль и поперек изрезанное автодорогами. Один мой приятель горячо утверждал, что обожает Нью-Йорк, ведь в нем чувствуются заряды энергии, ритм жизни, прогресс. Это чудесно, что каждый воспринимает его по-своему. Здесь и вправду можно найти что душе угодно: ресторан любой кухни мира, последние театральные постановки, даже терракотовых воинов сюда привезли из Китая на выставку. Вопрос в том, насколько это все настоящее? Как цветок, вырванный из своего окружения и принесенный ради украшения в чужую среду, египетская пирамида смотрится жалко и нелепо, одиноко заточенная среди огромного стеклянного зала Метрополитан музея. Так же и иммигрант, пересаженный на чужую почву и даже пустивший корни уже не тот, кем был раньше.
Я так и не спросила, нравится ли ему Америка. Наверное, я уже знала ответ.