Интерьеры виллы Амбра доступны для посещения; более того, это можно сделать совершенно бесплатно. Раз в час из здания выходит смотритель, забирает с собой желающих и в течение часа проводит по двум этажам, на которых расположены т.н. исторические апартаменты. На третьем этаже находится Музей натюрморта - тоже совершенно бесплатный, туда ведет другой смотритель, и экскурсия там также рассчитана на час. Глазеть час на натюрморты - это выше моих сил, а вот исторические интерьеры, связанные со столькими известными личностями, мне казались очень интересными, и я воспользовался представившейся возможностью. Бродил я по комнатам один, совсем один (гид - не в счет); смотрительница, сразу учуяв во мне иностранца, ничего и не пыталась рассказывать, а просто молча открывала передо мной одну дверь за другой. Снимать в здании можно, но я уже заранее знал, что в википедии есть высококачественные фотографии, а посему, отложив фотоаппарат в сторону, я просто отдыхал душой и телом.
В первом очерке (http://sibeaster.livejournal.com/188010.html) я вкратце пересказал вам историю виллы и перечислил августейших особ и их не всегда августейших подруг, обитавших здесь. Естественно, каждый последующий владелец все здесь переделывал по своему желанию, так что сейчас жилые комнаты виллы в основном отражают моду 1860ых и более поздних годов, а также вкусы Виктора Эммануила II и его морганатической жены графини Розы Мирафьори. Единственное исключение - это большой зал на втором этаже, т.н. зал Льва X, расписанный мастерами Возрождения.
На первом этаже показывают вестибюль
Затем показывают театр - детище Маргариты Луизы Орлеанской, жены Козимо III, и ее сына Фердинандо.
Следующими для осмотра предлагаются покои Бьянки Капелло, но тут подстерегает разочарование: все здесь - это романтическая реконструкция; подлинного интерьера, увы, не сохранилось. Лестница должна была, по идее, вести в покои Франческо I на втором этаже (в тех комнатах позже разместился Виктор Эммануил II)
Еще на первом этаже есть бильярдная - вся во фресках, но, понятное дело, конца XIX века.
На втором этаже сначала попадаешь в вестибюль:
После чего наконец-то приходишь в зал Льва X. Из него множество дверей ведут в разные жилые покои, где в свое время обитали Виктор Эммануил II, Роза Мирафьори, Элиза Бачокки. Все это достойно лишь беглого осмотра, самое главное здесь - фрески в зале Льва X
Художники Возрождения и античные сюжеты - это, прямо скажем, не мой конек. А посему передаю слово Муратову:
"Большая зала в Поджио а Кайяно оканчивается по коротким сторонам двумя стенами, очерченными вверху полукружиями примыкающих к ним сводов. Получающиеся таким образом полукруглые люнеты прорезаны посредине большими окнами в форме "oeuil de boeuf". Именно эти два люнета Понтормо и должен был заполнить своею живописью. Он успел закончить лишь один: смерть папы Льва X в 1521 году прервала украшение виллы и заставила художников покинуть Поджио а Кайяно.
Обращаясь к существующей фреске, мы видим парапет, прерываемый отверстием окна, и ниже его ступень, пробегающую сквозь всю композицию. К верхней части окна, по обеим сторонам его, два ивовых деревца приросли корнями, на которых сидят верхом маленькие амуры. Повторяя в некоторой мере очертание свода, гибкие стволы этих ив оттянуты книзу легким движением сидящих на парапете - слева обнаженного мальчика, закинувшего голову в порыве игры, справа молодой, улыбающейся одними глазами женщины в флорентийском платье, но с обнаженными ногами. На стороне юноши, на нижней ступени, сидит старик крестьянин, глядящий куда-то вверх так пристально и смиренно. Подле него корзина, и корзина же видна в руке у сидящего на той же ступени, ближе к окну, одетого в сельское платье юноши, обращенного лицом к обнаженному мальчику, который тянет вниз ветвь ивы. Собака в настороженной позе отделяет старого крестьянина от юноши, и еще один амур сидит на парапете, поддерживая переброшенную под самым окном гирлянду. В правой части нижняя ступень занята двумя полулежащими женщинами в пышных флорентийских платьях. Испытующе-внимательный взор одной из них и лукавый взгляд другой обращены прямо на зрителя. Смеющийся амур, держащий гирлянду, сидит верхом на парапете также и с этой стороны окна.
Каков смысл этой странной композиции? Вазари говорит, что по одну сторону окна Понтормо хотел написать Вертумна "и его земледельцев", по другую - "Помону, Диану и прочих богинь". В то же время Вазари рассказывает нам, как Понтормо "взялся за работу с таким усердием, которое даже было излишне, ибо сегодня он портил и переделывал то, что сделал вчера, и до такой степени терзал свой ум, что его было жалко". Из слов Вазари ясно, что Понтормо не был здесь понят современниками.
Решение формальных задач в фреске Понтормо не может, однако, быть непонятно. Композицию ее должно считать совершенной и даже более чем совершенной - гениальной по той находчивости, с которой разрешено заполнение труднейшего по форме пространства. Одного изумительного ее равновесия достаточно, чтоб признать Понтормо первенцем Высокого Возрождения. Отгибание ветвей ивы является ее главной темой - такой естественной, ясной и неожиданной. В самой гибкости ивы есть что-то удивительно отвечающее архитектурной форме арки, таящей внутреннюю гибкость. Узкое и неправильное пространство сверху отлично заполнено ветвями и листьями ивового деревца. Через фигуры мальчика и молодой женщины, которые сидят на парапете и пригибают вниз ивовые деревца, верхняя часть композиции связывается с нижней. Эта нижняя часть решена двумя спокойными и классическими треугольниками, сочетающими каждый по три фигуры. Нижняя ступень, проходящая непрерывно сквозь всю композицию, еще раз связывает все ее части и как бы подводит ей итог. При всей формальной строгости композиция Понтормо проникнута тонко и остро прочувствованными веяниями природы. В ней мало той отвлеченности, в которой Вельфлин справедливо видит один из типических признаков Высокого Возрождения. Ветви и листья ивы говорят о чувстве изящества, хрупком и трепетном. Крестьянин с корзиной и собакой рассказывает о жизненном наблюдении, которое сплелось в своем неотвязном очаровании с мифологической темой. Душевная жизнь, так интенсивно переданная во взглядах женщин, сложнее и тревожнее, чем душевная жизнь каких бы то ни было женщин Рафаэля и Андреа дель Сарто. Легкие и гармонические краски как бы вводят нас во флорентийский сад в ясный день ранней осени. Все нежно здесь и так сладостно-меланхолично и немного таинственно. Мечтая о Вертумне и о Помоне, Понтормо не соединил их вместе и не окружил тяжелым изобилием спелых плодов и созревшего к сбору винограда. Сгибаемый ствол ивы тонок, и шелест ее листвы едва слышен. Ничто не прерывает задумчивого отдыха этих загадочных существ, которым нет имени и нет объяснения и которые просквозили душу Понтормо, как прозрачные тени ранней флорентийской осени.
Среди творений Ренессанса эта фреска стоит совсем отдельно. Будь она в Уффициях, ее давно окружала бы мировая слава произведения, особенно близкого к сложным лирическим чувствованиям нашего времени. Беренсон называет ее "созданием нынешнего дня в большей степени, чем произведением, созданным четыре века тому назад", "частицей нас самих, затерявшейся где-то среди далекой старины". Перед фреской в Поджио а Кайяно Пювис де Шаванн должен был воскликнуть: "Ныне отпущаеши"...
Могу лишь проиллюстрировать сказанное.
Муратов писал не путеводитель, а искусствоведческие заметки, а посему ему позволительно не замечать другие фрески в том же зале. Аз же, недостойный, не слишком-то силен в живописи, а посему заоднопокажу вам и все прочие фрески:
"Триумф Цезаря" (Андреа дель Сарто)
"Фламиний на совете ахейцев" (Аллори)
"Нумидийский царь устраивает пир в честь Сципиона" (Аллори)
"Вовзращение Цицерона из ссылки" (Франчобиджо)
Ну и, наконец, люнет, парный к "Вертумну и Помоне":
"Геркулес в саду Гесперид" (Аллори)
Ну а в отдельном зале находится подлинный терракотовый фриз, снятый с фасада, приписываемый нескольким мастерам Возрождения, да еще и с не очень ясным сюжетом. Его мы поглядим в следующий раз.
Вилла Амбра в Поджо-а-Кайано - 3
Разместить рекламу на «Италия по-русски»
