Рим оказался прекрасным, но непростым городом. Слишком насыщенным. В Риме невозможно просто гулять. Куда ни пойдешь, везде тебя заваливают руинами, дворцами и церквями, которые нельзя пропустить. Ведь в любой церкви может скрываться Рафаэль или Караваджо. Все это сопровождается бардаком в транспорте и некоторой непонятностью передвижений в принципе. Вроде бы все близко — в пределах пары километров, а сходишь туда-сюда — и валишься без сил. Короче, мы так устали, что после Рима подумывали взять недельку отпуска для отдыха от отдыха.
...
Не шуметь!
В Риме нас ждала квартира, в которой нельзя шуметь. Это было сразу прописано на Airbnb, и мы морально подготовились, что никого в гости звать не будем, а сами будем общаться шепотом. Сосед сердится, когда топают, — знали мы из отзывов. Подъехали на такси к небольшим двухэтажным домикам, в очень итальянском дворе с древнеримскими колоннами.
— Мама, а мы на первом этаже? — спросили мальчики.
— Нет, на первом мы никак не можем быть, — ответила я. — Ведь иначе получается, что сердитый сосед живет в подвале.
И как же мы удивились, когда хозяин завел нас в подъезд и открыл дверь на первом этаже! Оказалось, что дом на холме. Поэтому в нашем двухэтажном строении есть этаж под нами и над нами. Сосед-таки спускался в подвал. Но при этом оказывался на первом этаже. А мы заходили на первый и жили на втором. Что происходило с теми, кто поднимался на второй, я не могу даже представить.
Тишину мы выдержали примерно два дня. На третий невротик-сосед позвонил хозяину и нажаловался. После этого мы стали еще чаще шипеть на детей, но это не помогало. Снизу нам колотили по всем поводам: когда мы включали стиральную машинку, когда дети смотрели "Спартака", когда кто-то быстрым шагом бежал в туалет. Я представила внизу кошмарного старика в белом колпаке и с клюкой, которой он и долдонит в потолок, чуть что.
В последний вечер во дворе мы столкнулись с молодым коренастым мужчиной, похожим на бульдожку.
— Буонасера, — поздоровался он.
Мы разулыбались друг другу. Он внезапно перешел на английский.
— Это ведь вы живете у Паоло? — спросил он, и я в ужасе поняла, что это тот самый Ненавистный Сосед. — Вы не могли бы, пожалуйста, не топать? Да я понимаю, что это не вы, а дети, но нам все бьет по голове!
— Мы стараемся, как можем, — сказала я, ведь мы и правда старались! — Но вообще, мы завтра уже уедем, не волнуйтесь!
— Мамма миа, — схватился за голову сосед, — вы уедете, но ведь приедут следующие, и кто знает, может, они еще хуже!
...
Бардак
Италия все-таки славна бардаком. Аня постоянно сравнивала с тем, как они путешествовали в Вену и Прагу, и какой там порядок. Здесь же толком не определишь, куда на чем добираться, в какую сторону нужно садиться на поезд — не подготовившись и не выучив все схемы движения заранее, очень сложно куда-либо доехать (по крайней мере, доехать туда, куда хочешь).
На Татин день рождения решено было забраться в какую-нибудь милую деревню — Оля выбрала Сполето, во-первых, за то, что Умбрия, во-вторых, за то, что на поезде всего час, в-третьих, за Филиппо Липпи и акведук.
В ту сторону не смогли найти нужный путь с первой попытки — даже несмотря на Олю, прожившую в Риме в общей сложности десяток лет. Бежали бегом, роняя старичков и детей, и все равно опоздали, пришлось ждать лишние полчаса. Хорошо еще, что не было беспрерывных "канчелато", как летом.
Обратно с поездом повезло, только он почему-то никак не мог доехать до Рима. Вроде бы мы уже катились час и даже полтора, а Рима все не было. Мимо прошел веселый кондуктор.
— Знаете, мы задерживаемся, — рассмеялся он. — Позвонили и попросили ехать не по быстрому пути, а по историческому, а это на сорок минут дольше! Ведь на историческом пути нельзя двигаться со скоростью выше 70 км/ч.
Мы изо всех сил пытались хоть что-то рассмотреть в кромешной тьме — раз уж попали на исторический путь! — но так ничего и не увидели. Думали, может, тоже позвонить куда-то и попросить довезти нас прямо до Трастевере, раз такие дела?
...
Сполето
К самому Сполето у нас при этом не было никаких претензий. Действительно, прелестный городок, вокруг холмы, закат, и общая невероятная живописность. Липпи я нечаянно пропустила, считая, что он попадется еще и на обратном пути. 200-метровый акведук, крайне эффектный с виду, оказался закрыт на зиму — посмотрели сбоку, пройтись нельзя. Зато добрели до собора с фантастическими тварями на фасаде — красиво! После чего, утомившись, продолжили выпивать за Татино здоровье на заправке, ведь других баров поблизости не было видно.
Что приятно в Италии — даже в захолустном заправочном баре нам дали отличный кофе и вкуснейшую граппу в чистых рюмках изысканных форм.
— Чувствуете ли вы себя королевой бензоколонки, Наталья Юрьевна? — спросила я Тату.
Она согласилась, что вполне, и что заправка отлично подходит для праздничного ужина!
Гошу же, как обычно, напугал итальянский дедушка между замком и акведуком. Сделал вид, что Гоша попал в него камушком, схватился за сердце и начал кричать на чистом итальянском:
— Спасите-помогите, убили камнем, умираю!
Гоша испугался жутко и начал реветь белугой. Ненавижу этих актеров и всю эту комедию-дель-арте, — всхлипывал.
...
Липпи и не-Липпи
В Риме мы решили обойтись без Ватиканских музеев. Хотя в Галерею Боргезе все-таки попали и даже с детьми. Но в Боргезе впускают ограниченное количество людей, так что кое-где можно не толпиться, а рассматривать красоту с комфортом. Когда мы нечаянно шли по третьему кругу, разыскивая выход в волшебный сад, даже удалось подобраться близко к "Похищению Прозерпины" Бернини, в очередной раз поразиться, что же эти люди делают с мрамором.
Но и без всяких галерей в Риме есть чем заняться. Потому что решительно везде прячутся караваджи и микельанджелы. На менее известные имена типа Пинтуриккьо мы уж и вовсе решили не отвлекаться, с караваджами бы разобраться!
Караваджо, однако, оказался очень прожорлив. Куда бы мы ни пришли, он обедал. И если в церкви деи-Франчези обед был до 14:30, и мы часок просидели неподалеку в лучшей римской кофейне, то, например, в Санта-Мария-дель-Пополо этот чревоугодник закрылся аж до четырех! А, так как на площадь мы прибыли к часу, то дождаться, пока откроется "Обращение Савла", не сумели. И очень жаль, ведь наслаждение искусством было так близко!
Интересно, как аккумулируются потоки туристов. Церкви Сан-Агостино и Сан-Луиджи-деи-Франчези стоят в трехстах метрах друг от друга, обе украшают работы Караваджо. В первой — никого (может, все распуганы тем, что туда раньше ходили куртизанки? хотя это наоборот должно было бы заинтересовать как минимум мужчин). Во второй — толпы. Чтобы смотреть на шедевры, почти везде нужно кинуть монетку — в углах, где находятся знаменитые работы, всегда старательно потушен свет. Пока горели лампочки, мы успели посмотреть на две части караваджевского Матфея, остался еще один — и тут подсветка выключилась. Мы с Гошей остались поодаль, не пихаться же с ребенком. Ждали, когда кто-нибудь бросит евро. Прошла минута.
— Кажется, в такой толпе свет нам не светит, — шепнула я Гоше. — Ведь каждому будет впадлу платить, чтобы посмотрели все!
И так и было. Народ сгрудился у картин, щурясь, вглядываясь в живописную темноту и что-то (что?..) фотографируя без вспышки. Пара женщин и мужчин нерешительно стояли у автомата с магической кнопкой, вытащив кошельки и напрягшись. Пережидали, вдруг кто-то не выдержит первым.
Не выдержали мы. Протолкались к автомату, и Гоша бросил евро. Свет зажегся, люди судорожно начали щелкать фотоаппаратами. Ну, раз так, я тоже сфотографировала — надо же как-то себя вознаградить за то, что дала рассмотреть Караваджо пяти дюжинам туристов!
...
Туристы
На мой взгляд, одна из главных особенностей Рима — то, что туристы везде и помногу. Практически никуда нельзя пойти спонтанно, если не желать торчать в очереди три часа.
В собор св. Петра мы все сходили попеременно к 8 утра — благо, жили в двух шагах. В восемь очередь на вход всего минут на 15. Уже к девяти площадь окружает хвост метров на 300. Капуччино на крыше собора стал нашим с Аней главным впечатлением от утреннего Рима. Перекрыв даже Пьету.
В какой-то день, вооружившись путеводителем авторства Оли (вместо самой Оли, вооружиться которой нам никак не удавалось, хотя мы на это и рассчитывали), мы пошли смотреть на Апельсиновый сад. В пути нам предлагалось остановиться у Уст Истины, чтобы как Одри Хепберн сунуть туда руку. Уста мы увидели за версту. К ним стояла очередь из примерно сотни человек. Решили даже не соваться. Ведь нас ждал пустынный и чудесный сад с попугаями и не менее любопытное, чем руки в Уста, приключение — взглянуть в волшебную замочную скважину с видом на святого Петра.
Сад оказался в самом деле вполне умиротворительным. Все, конечно, немедленно хотели нарвать апельсинов, несмотря на таблички и сообщение из путеводителя, где говорилось, что все равно они совершенно не съедобные. Мы строго запретили. И детям, и шаловливому дедушке.
Посидели, отдохнули, двинулись к замочной скважине. В скважине были обещаны разом Ватикан, Мальтийский орден и собственно Италия. Оказалось, что туда тоже стоит очередь! Мы дружно проторчали в очереди сорок минут. После этого, конечно, было обидно быстренько взглянуть одним глазком. Все чувствовали обязанность пялиться в скважину хотя бы минуту! А потом еще сфотографировать то, что там видно! И селфи бы не помешало, если бы можно было поместиться в такую маленькую дырочку.
Правда, скважина мне ужасно понравилась. Придумка в самом деле очень забавная, и ведь насколько точно все выверено!
Фотографировать я, впрочем, не стала. Но, чтобы мне было не так обидно оставаться без фото, Дима помог сделать снимок купола св. Петра через дырку от сыра.
...
Мороженое
Рим сразу оглушает сиренами. Такое впечатление, что кого-то постоянно транспортируют в больницы, или всюду пожар, или скопища бандитов, за которыми нужно гнаться с мигалками.
Люша в первый же вечер решила проверить, насколько хороши итальянские медики. И с сиреной прокатилась в госпиталь у стен Ватикана. К счастью, не нашли ничего страшного, но маму Дашу знатно напугали.
Мы же гуляли через остров Тиберина — на котором мальчики хотели остаться навеки, ведь он похож на корабль, и там можно кидать камушки в бурные воды. Я захотела в туалет. Нашла на Тиберине одно большое здание неведомого функционала и еще пару церквей. Заглянула в большое, выяснила, что это больница.
И знаете ли что. Такое подозрение, что болеть в Риме не так уж плохо! Потому что виды что из Ватикана, что с Тиберины просто ошеломляющие, можно выздороветь только от радости смотреть на сменяющиеся цвета неба над Тибром.
В последний день мальчики вычислили, почему в Риме так много "скорых".
Мы купили детям по финальному мороженому в знаменитой мороженице Giolitti (к слову, я не удержалась и себе тоже там взяла порцию — и она мне совсем, совсем не понравилась!). Парни начали жадно облизывать разноцветные мороженные шапки. Я куталась в шарф и пила кофе для тепла (в Риме было ужасно холодно!).
— Знаешь, мама, мы поняли, почему они тут все время ездят с мигалками, — сказали дети. — Ведь они постоянно едят мороженое, в такой-то холодрыге! Понятно, что у всех всегда ангина. А у кого нет ангины, наверняка болит живот!
Что тут возразишь.
...
Ресторан
Вообще, к римской еде претензий у меня нет. Почти везде было или вкусно, или очень вкусно. Но в нашем Трастевере довольно сложно найти подходящие заведения — нас было слишком много. Самый дизастер случился 1 января. Аня с девочками должны были улетать на следующее утро, и мы решили пойти в ресторан. Проверили отзывы на Foursquare, перечитали путеводитель и двинулись. В первой популярной пиццерии нам в ужасе сказали, что 10 человек не смогут посадить никуда! Во второй на мой вопрос, когда мы можем рассчитывать на ужин, итальяно веро на входе с грустными глазами ответил, что примерно в 2020-м. Везде были миллионы людей, догуливающих праздники. Мы уже решили, что наша судьба — пельмени дома (что, в общем, было и неплохо, но и квартир, могущих комфортно вместить нашу компанию, под рукой не было, а у нас — см. выше — еще и нельзя издавать звуки).
И тут мы встретили Олю с Димой, которые фланировали по барам.
— Сейчас я все устрою! — решительно сказала Оля.
Заглянула в один ресторан, другой, третий — везде нам было отказано. Оля неслась по переулкам Трастевере, а мы с оравой детей и папой с плохим коленом пытались ее догнать. И, только мы собирались ей крикнуть, что все!, пельмени! — как она вынырнула откуда-то, сияя.
— Это ужасно крутое место, у них аншлаг, но они вас посадят! — сообщила она.
Мы зашли и уселись. Оля убедилась, что все хорошо, предупредила, чтобы мы не удивлялись — цены в меню написаны словами, и сказала, что они выпьют пока в первом зале вина.
Нам немедленно принесли хлеб и разлили по бокалам воду. Минут через 15, когда дети уже слопали все запасы хлеба, выдали меню. Меню нас ошарашило. Не тем, что цены были текстом. А собственно ценами. В винотеке (ибо это была именно винотека) не было блюд дешевле 20 евро. Паста с рагу стоила 32. Учитывая наше количество, получалось как-то грустновато.
Мы стали обдумывать пути к бегству. На выходе сидела Оля, приложившая столько усилий к нашему устройству в этом месте, — мы не знали, как пробраться мимо. К тому же, было неясно, что делать с сожранным хлебом. Решили — гулять так гулять. И заказали детям две порции тортеллини на четверых.
Первую принесли через полчаса. Второй не было видно. Мальчики начали ложиться на стол и засыпать. Я пошла уточнить, где же вторая доза тортеллини. Мы заподозрили, что у них в ресторане всего одна кастрюлька. Еще минут через 20 появилась вторая порция. "Извините", — сказали нам, — "но мы же должны были их слепить!"
В общем, мы с Аней взяли детей в охапку, убедились, что Оля уже ушла, и сбежали из этого странного ресторана спать.
Мужчины же тем временем продолжили развлекаться. Папа прождал свою рыбу еще полчаса и начал возмущаться. Метрдотель возмутился в ответ.
— Мы не фастфуд! — провозгласил он. — Мы — ресторан слоу-фуд!
— Ну уж нет, вы — ресторан ноу-фуд! — захохотал папа.
После этого попросили счет, убедились, что за хлеб там насчитано 27 евро ("В Италии всегда платят за хлеб отдельно!" — сказали им) и пошли домой ставить 0 звезд на трипэдвайзоре.
А ведь у них и правда были потрясающие амбарные книги, где можно выбрать из примерно двухсот сортов красного или белого!
...
Б и Б
Количество мест, на которые нужно хотя бы немного обратить внимание, в Риме просто зашкаливает. Почти любое здание оказывается памятником архитектуры (ну, кто бы сомневался). Практически любой фонтан спроектировал как минимум Бернини. Каждая скульптура чем-то знаменита.
Но этим нашим анфан терриблям все оказалось нипочем. Филипп, ученик классической гимназии, по неведомой причине отказался от посещения Колизея (правда, очень заинтересовался святым Петром и Пантеоном), сказал, что снаружи посмотрели — и хватит. Форум вообще никому оказался не нужен.
И, как обычно, те дети, которые еще не успели поступить в классическую гимназию, в первый же день побежали покупать резиновых змей в газетном ларьке. Гоше достался крокодил (которого невинно назвали Марк, возможно, тоже в честь Марка Аврелия), но он его немедленно обменял у Жени на гадюку. Потом выцыганил у доброго дедушки еще 7 евро и докупил парочку кобр.
— Как же мне их всех назвать? — тревожился Гоша. — Может, Леонардо и Микельанджело? Или Рафаэль и Караваджо?
— Бернини и Борромини! — предложил Фил звонко.
— Точно! — этот вариант Гоге сразу понравился. — Кобры будут Бернини и Борромини!
— Да, — хихикнул Филипп (начитавшийся путеводителя), — и они будут строить друг другу на балконе каменные члены.
— Ты что, — обиделся Гоша, — мои кобры — друзья! У них не будет никаких членов!
(История, поразившая Фила, была в том, что Бернини с Борромини соперничали, делали друг другу разнообразные тонкие архитектурные гадости, и в конце концов, Бернини установил на балконе каменный член, показывая таким образом фак конкуренту).
Про Борромини я не успела толком понять, а Бернини очень украшает город Рим. Фонтан на пьяцца Навона веселит и впечатляет — хотя мы не узнали никого, кроме Нила (у того была и характерная поза, и явно африканское лицо, а вот разобрать, кто Дунай, а кто Ганг, мы быстро не сумели). Слоник у Пантеона тоже прелестный. В церквях, куда ни плюнь, опять же оказывался Бернини, но тут уж не уследишь!
...
Кофе и бабушка
Саша пошел в туалет в одной из самых известных римских кофеен на площади с оленем (нам очень понравился и эспрессо с невероятной пенкой — как они ее делают?!, и история про генерала, увидевшего оленя с крестом на голове). Вернулся через пять минут ни с чем.
— Я стоял, стоял в очереди, и тут всех растолкала бабушка и забралась в туалет. ... Ну и вот, после нее туда идти страшно, вот что!
— С каких это пор ты боишься бабушек?.. — удивились мы.
— Вон она, — указал Саша на выходящую из кофейни старушку.
И мы с ним согласились. Бабушка была — вылитая ведьма из "Карлика Носа". Метр ростом, скрюченная, закутанная в черно-белую шаль. И, как положено бездомным бабушкам, с десятком баулов.
Эту же бабушку мы встретили потом еще три раза. У Колизея. У Пантеона. На пьяцца дель Пополо. Каким образом бабушка с баулами и общей скрюченностью может так быстро перемещаться по городу, я не поняла. Саша предположил, что это секция однообразных бабушек, и на самом деле их много. Но тогда это тем более странно!
...
Бездомные
Поселились мы в Трастевере (не потому что, а просто там нашелся самый подходящий недорогой вариант), в ста метрах от Тибра. Сам Трастевере — прелестный район, с грамотным соотношением местные-туристы и тучей баров и кафе.
Но Тибр! Он необыкновенно украшает жизнь. Куда бы мы ни шли, путь проходил или через Тибр, или по Тибру. Мы с детьми пристрастились гулять по нижней части набережной. Филя все мечтал покататься там на велике, и я поддерживаю эту мысль.
Гуляли по набережной, считали мосты до дома. Прямо как у нас на канале Грибоедова. Гоша спрашивал:
— Когда нам выходить? — имея в виду, когда нужно подниматься наверх.
На одной стороне набережной было довольно много бездомных (солнечной? я не очень поняла, по какому принципу была выбрана сторона, возможно, просто с видом на Ватикан?).
В последний день, когда я успешно со всеми поругалась, мы с мальчиками побежали прогуляться к святому Петру. Постояли у вертепа (вертепы эти жутко смешные, конечно, единственный хороший, интерактивный, был на станции в Сполето), кинули открытки в неработающий ватиканский ящик для писем. И пошли домой мириться со всеми.
— Спустимся? — предложили дети. Я на автомате согласилась.
Уже спустившись, поняла, что вообще-то, боюсь. 10 вечера, а мы идем по нижней части набережной, где ни души, и до верха, где теплится жизнь, метров пять минимум. Страшно! Но мальчиков решила своими страхами не пугать.
В качестве профилактики мы обсуждали, какой вид казни самый болезненный и противный. Потому что дети все каникулы смотрели понемножку кубриковского "Спартака". И очень впечатлились сценой, где надзирателя утопили в борще (странно, конечно, откуда в древнем Риме борщ?, но так как я не смотрела, приходится им верить).
Потом обнаружили под одним из мостов потрясающее эхо. Поорали.
А потом на нас набросились бомжовские собаки. Ну то есть они начали прыгать в нашу сторону и истерически лаять. А я ужасно боюсь собак.
— Стоп, — сказала я. — Мы сейчас встанем. Отдышимся. Сделаем вид, что мы не боимся. Не боимся! И теперь. Тихонечко. Пойдем. Обратно.
И мы бочком двинулись к "выходу". Выхода у ближайшего моста не оказалось, что за черт? Мы внедрились в очередную группу бездомных. На пути туда они мирно спали, а теперь почему-то сидели и шнуровали кроссовки.
— Мама, они сейчас тоже за нами погонятся! — вскричали дети.
И, презрев приличия, мы бегом поскакали к мосту с "выходом". Фух.
...
Alitalia
У стюардесс Алиталии крайне странная униформа. Никого из нас она не оставила равнодушным. Верх стюардесс одет в уродливые белые блузки в бордовую галочку. Средняя (и задняя) часть — в юбки тускло-зеленого или того же бордового цвета в более темный узорчик. А нижняя — и это звездный час итальянского модного дизайна — в тонкие колготки цвета вечерней травы. В результате, любая стюардесса выглядит как престарелая утопленница. Даже если где-то там наверху себя она молода и прекрасна. Впрочем, молодых и прекрасных среди них тоже почему-то не было. Сашу, правда, зеленые ноги взволновали гораздо меньше, чем крохотный бутерброд, которым его накормили. Хотя на мой вкус, бутерброд был неплох.
На обратном пути мужчина-стюард (кстати, несмотря на жуткий зеленый, выглядевший свежо, возможно, потому что ему не досталось колготок) уговаривал взять бутер с моцареллой.
— Вегетарианский или с мясом? — спрашивал он, и, копаясь в чреве тележки с бутерами, восклицал: — Ну возьмите же без мяса, ведь вегетарианство — это в тренде!
...
Сыр
Нас было так много, и нам так сложно было гулять, что до покупок вообще дело не дошло. На обратном пути мы в панике вспомнили, что не приобрели даже пармезана! Полторы недели в Италии коту под хвост!
Утром, идя к вокзалу от амстердамского отеля, увидели супермаркет. Купили и пармезана (этикетки оторвем, и будет как из Рима!), и всякого голландского сыра.
В аэропорту на просвечивалке к нам заглянули в рюкзаки.
— А это что, сыр? — пришла в ужас женщина-контролер. — Вы его вот так везете? Без сумки-холодильника?! Он же испортится!
— Да нам лететь всего два часа, — попыталась утешить ее я.
— Ну знаете! Вообще-то, в любом магазине вы можете купить и сумку для сыра!
И мы поняли, что совершили какое-то непоправимое кощунство.
Тем не менее, сыр привезли, и даже вне сумки он нам очень вкусен.
И навевает приятные воспоминания почему-то об Италии, а не об амстердамском универсаме.
