Непрочный железный занавес: 4 урока для Путина

На этой неделе случился геополитический парадокс: пока Германия отмечала 25-летие падения Берлинской стены, Владимир Путин опускал железный занавес на Украине, – такой точкой зрения делится канадская журналистка и писательница Кристия Фриленд на страницах журнала Politico. Все это неприятно вызывает в памяти события 1956 года в Венгрии и 1968 года в Чехии, но все же Кремлю стоит помнить, что большинство бывших стран Варшавского договора сумели превратиться в демократии с рыночной экономикой. Вот четыре позитивных урока, которые Фриленд предлагает извлечь из их опыта.

1. Европейский союз может работать. Сегодня ЕС может казаться примером того, как не нужно управлять капиталистическими демократиями: там экономическая стагнация, политические споры, проблема коллективных действий и неповоротливая демократия. Но в то же время этот затхлый забюрократизированный Евросоюз стал стимулом к самым успешным демократическим преобразованиям со времен плана Маршалла: возможность вступить в ЕС убедила власти и общества Восточной Европы провести реформы, хотя времена были для них непростые. По мнению журналистки, действия ЕС в ближайшие месяцы и годы снова будут иметь важные последствия – на этот раз для Украины.

2. История – не судьба. Мирное сосуществование Франции и Германии учит нас тому, что даже века вражды не делают войну неизбежной. Это подтверждают отношения Киева с Варшавой: Польша, подобно России, могла бы предъявить свои претензии на западные районы Украины (ведь глубоки же этнические, исторические и лингвистические связи), но вместо этого стала ее твердым союзником, потому что решила, что только так станет демократией. Можно предположить, что и Россия когда-нибудь сделает аналогичный выбор, считает Фриленд.

3. Одной приватизации недостаточно. В 1996 году российские реформаторы придумали печально известную схему приватизации «займы в обмен на акции». Она стала крупнейшей экономической распродажей века, но часть организаторов имела благие намерения: они надеялись, что новые владельцы имущества будут защищать свою собственность и поддержат создание необходимых для этого либерально-демократических институтов, но все вышло иначе. После прихода к власти одним из первых шагов Владимира Путина было заключение в тюрьму Михаила Ходорковского (который особо ратовал за реформы) и конфискация его активов. Короче говоря, без верховенства закона, широкой общественной поддержки и организованного гражданского общества частную собственность оказалось так же легко отбирать, как и раздавать.

4. Гражданское общество – это очень важно. Политический выбор, который делала Центральная Европа и бывшие советские страны в последние 25 лет, был таким же разношерстным, как сам регион, но есть одна константа: реформы сработали там, где к 1989–1991 годам сложилось сильное, организованное гражданское общество, стремящееся к переменам, и провалились там, где его не было. В России, например, к моменту падения коммунизма гражданское общество было раздробленным и недоверчивым, отмечает Фриленд, и, хотя какое-то время казалось, что страна придет к модели, сочетающей авторитарное правление с рыночными реформами, в итоге она превратилась в авторитарную и все более замкнутую клептократию. Это еще раз доказывает, что сторонние участники, например ЕС, могут сыграть некоторую роль на пути страны к либеральной демократии, но в итоге диктаторов свергают их собственные народы, и демократия начинается дома.

Сегодня может выглядеть мрачным по сравнению с наполненным эйфорией 1989-м, говорится в статье: кажется, что демократические перевороты проваливаются и выдыхаются. Но перед восемьдесят девятым были 1956-й, 1968-й и 1981-й (введение военного положения в Польше), и это самый главный урок падения Берлинской стены: для успеха, бывает, нужны годы поражений.

http://slon.ru/world/neprochnyy_zheleznyy_...