Ветеранoв Войны, которые приедут в Москву без приглашения, на парад Победы не пустят

Вот они эти верераны-инвалиды с Валаама,которых согнала туда Советская власть,

Напрашивается параллель с тем как теперь  ветеранов собрались отлавливать встречать на вокзалах и отправлять в Звенигород.

ВЕТЕРАНЫ С ВАЛААМА. / Рисунки Геннадия Доброва.

Геннадий Добров Новой войны не хочу! (Бывший разведчик Виктор Попков)



Геннадий Добров Опаленные войной.
Фронтовая радистка Юлия Еманова, участница боев за Сталинград, кавалер орденов Славы и Красного Знамени.

Валаамский гость
(Художнику Геннадию Доброву)

Листопад... Пожелтевшие лица.
И опять — листопад, листопад...
Вам случилось с войны возвратиться,
матерясь в полумрак невпопад.

Листопад над землей Валаама.
Облетает задумчивый сад
интернатский. Распахнуты рамы —
инвалиды встречают закат.

Вам случилось безжалостно выжить,
половину себя потеряв.
Выше голову! Голову выше!
Появился художник в дверях!

Он берет свой снимает устало.
Он волшебный берет карандаш.
Он рисует. Питается мало.
Он ваш брат и спаситель он ваш.

Плещет Ладога мелкой волною.
Молчаливый, он тихо встает.
Ваше горе своею виною
он, рыдая, потом назовет.

И, вгрызаясь в московские будни,
как в полярные льды ледокол,
никогда он о вас не забудет —
ни о ком!

Вячеслав Ананьев



Геннадий Добров Ранен при защите СССР.
Александр Подосенов в 17 лет добровольцем ушел на фронт. Стал офицером. В Карелии был ранен пулей в голову навылет. На острове Валаам жил все послевоенные годы, парализованный, неподвижно сидящий на подушках.



Геннадий Добров Русский пророк. Село Тара Омской области, 1975 г.
Рисунок, сделанный по воспоминаниям первых послевоенных лет, изображает безумного инвалида войны, которого 9-летний Геннадий Добров видел в Сибири в 1946 году.

Блоггер Songwolf в посте, посвященном Валаамскому Дому инвалидов, пишет:

«Трудно, ох, трудно далась нашему народу эта Победа.. Сколько вдов оставила, сколько детей не родилось на нашей многострадальной земле. Сколько судеб искалечила... А скольких людей?
Остров Валаам, 200 километров к северу от Светланы в 1952-1984 годах - место одного из самых бесчеловечных экспериментов по формированию крупнейшей человеческой "фабрики". Сюда, из Ленинграда и Ленинградской области, чтобы не портили городской ландшафт, ссылали инвалидов - самых разных, от безногих и безруких, до олигофренов и туберкулезников. Считалось, что инвалиды портят вид советских городов. Валаам был одним, но самым известным из десятков мест ссылки инвалидов войны. Это очень известная история. На острове творились страшные вещи: в 1952-м со всей страны туда свезли убогих и калек и оставили умирать. Дом-интернат для инвалидов и престарелых стал чем-то вроде социального лепрозория - там, как и на Соловках времен ГУЛАГа, содержались в заточении «отбросы общества». Ссылали не всех поголовно безруких-безногих, а тех, кто побирался, просил милостыню, не имел жилья. Их были сотни тысяч, потерявших семьи, жильё, никому не нужные, без денег, зато увешанные наградами.
Их собирали за одну ночь со всего города специальными нарядами милиции и госбезопасности, отвозили на железнодорожные станции, грузили в теплушки типа ЗК и отправляли в эти самые «дома-интернаты». У них отбирали паспорта и солдатские книжки - фактически их переводили в статус ЗК. Да и сами интернаты были в ведомстве МВД. Суть этих интернатов была в том, чтоб тихо спровадить инвалидов на тот свет, как можно быстрее. Даже то скудное содержание, которое выделялось инвалидам, разворовывалось практически полностью».



Геннадий Добров Неизвестный солдат. 1974 г. о. Валаам
Никто ничего не знает о жизни этого человека. В результате тяжелейшего ранения он потерял руки и ноги, лишился речи и слуха. Война оставила ему только возможность видеть.



Геннадий Добров Отдых в пути.
Солдат Алексей Курганов из села Такмык Омской области, прошедший фронтовыми дорогами от Москвы до Венгрии и лишившийся обеих ног.

То, о чем пишет Songwolf, он подтверждает другими историческими источникахами и материалами. Например, Н. Никоноров в статье «Неперспективные люди с острова Валаам» написал:
«После войны советские города были наводнены людьми, которым посчастливилось выжить на фронте, но потерявшим в боях за Родину руки и ноги. Самодельные тележки, на которых юркали между ногами прохожих человеческие обрубки, костыли и протезы героев войны портили благообразие светлого социалистического сегодня. И вот однажды советские граждане проснулись и не услышали привычного грохота тележек и скрипа протезов. Инвалиды в одночасье были удалены из городов. Одним из мест их ссылки и стал остров Валаам. Собственно говоря, события эти известны, записаны в анналы истории, а значит, «что было, то прошло». Между тем изгнанные инвалиды на острове прижились, занялись хозяйством, создавали семьи, рожали детей, которые уже сами выросли и сами родили детей - настоящих коренных островитян».



Геннадий Добров Рассказ о медалях. Там был ад. 1975 г. Бахчисарай
Участник обороны Сталинграда Иван Забара



Геннадий Добров Партизан.
Москвич Виктор Лукин сначала воевал в партизанском отряде, а после изгнания фашистских оккупантов с территории СССР сражался с врагами в армии.

Очень эмоционально о валаамских инвалидах-ветеранах пишет Евгений Кузнецов в книге «Вааламская тетрадь»:

В 1950 году по указу Верховного Совета Карело-Финской ССР образовали на Валааме и в зданиях монастырских разместили Дом инвалидов войны и труда. Вот это было заведение!
Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке? Ведь и снабжать проще и содержать дешевле. Формальное объяснение: тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники, а неформальная, истинная причина: уж слишком намозолили глаза советскому народу-победителю сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли еще где. Ну, посудите сами: грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. Никуда не годится! Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться. Но куда их девать? А в бывшие монастыри, на острова! С глаз долой - из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого «позора»! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях. Верней сказать, на развалинах монастырских, на сокрушенных советской властью столпах Православия. Страна Советов карала своих инвалидов-победителей за их увечья, за потерю ими семей, крова, родных гнезд, разоренных войной. Карала нищетой содержания, одиночеством, безысходностью. Всякий, попадавший на Валаам, мгновенно осознавал: Вот это всё! Дальше - тупик. Дальше тишина в безвестной могиле на заброшенном монастырском кладбище.
Читатель! Любезный мой читатель! Понять ли нам с Вами сегодня меру беспредельного отчаяния горя неодолимого, которое охватывало этих людей в то мгновение, когда они ступали на землю сию. В тюрьме, в страшном гулаговском лагере всегда у заключенного теплится надежда выйти оттуда, обрести свободу, иную, менее горькую жизнь. Отсюда же исхода не было. Отсюда только в могилу, как приговоренному к смерти. Ну, и представьте себе, что за жизнь потекла в этих стенах. Видел я все это вблизи много лет подряд. А вот описать трудно. Особенно, когда перед мысленным взором моим возникают их лица, глаза, руки, их неописуемые улыбки, улыбки существ, как бы в чем-то навек провинившихся, как бы просящих за что-то прощения. Нет, это невозможно описать. Невозможно, наверно, еще и потому, что при воспоминании обо всем этом просто останавливается сердце, перехватывает дыхание и в мыслях возникает невозможная путаница, какой-то сгусток боли! Простите...



Геннадий Добров Старый воин.
90 летний Михаил Казанков – участник трех войн: русско-японской (1904-1905), Первой мировой (1914-1918) и Второй мировой (1939-1945). В Первую мировую был награжден двумя Георгиевскими крестами, во время Второй мировой - награжден орденом Красной Звезды и несколькими медалями.



Геннадий Добров Старая рана.
Солдат Андрей Фоминых из дальневосточного города Южно-Сахалинска. В одном ожесточенном бою был тяжело ранен.

Из письма Геннадия Доброва жене с острова Валаам 23 июня 1974 г.

Сейчас я рисую инвалида двух войн — финской и отечественной. Воевал в Карелии с финнами, был ранен, обморозил обе ноги, потом с немцами, всё время на передовой, в окопах. Без глаза, пуля прошла через оба глаза, весь изрешечен пулями и осколками. А жена его в это время, как он погибал на «Невской Дубровке», жила с финским офицером всю войну, а сейчас опять с этим инвалидом живёт. А он тут напился и говорит: «Ты бы простил?»...



Геннадий Добров Защитник Невской Дубровки. Остров Валаам. 1974 г.
Бывший пехотинец Александр Амбаров, защищавший осажденный Ленинград. Дважды во время ожесточенных бомбежек он оказывался заживо погребенным. Почти не надеясь увидеть его живым, товарищи откапывали воина. Подлечившись, солдат снова шел в бой.



Геннадий Добров Память.
Георгий Зотов, инвалид войны из подмосковного села Фенино.

Из письма Геннадия Доброва жене с острова Валаам 22 июня 1974 г.

Сейчас рисую второй портрет инвалида войны. Хожу в библиотеку, ищу в книгах ордена и медали, потому что свои он – этот типичный русский Иван — растерял, да роздал детям на игрушки.
Вот где Русь несчастная! В чистом виде. Ангелы, а не люди, ни в ком, ни капли лжи, души нараспашку. Я уже двери закрываю на ключ в своей комнате изнутри. Приходят, рассказывают о себе. И наплачешься, и насмеёшься с ними. А песни какие поют! Я таких и не слыхал никогда, самые окопные какие-то, и откуда они их берут?



Геннадий Добров Рядовой войны
Рядовой 712-й стрелковой бригады Михаил Гусельников из Омска, сражавшийся на Ленинградском фронте. 28 января 1943 года во время прорыва блокады Ленинграда солдат получил ранение в позвоночник, и с тех пор прикован к постели.



Геннадий Добров Прошел от Кавказа до Будапешта.
Морской пехотинец-гвардеец Алексей Чхеидзе из подмосковной деревни Данки. Зимой 1945 года при штурме Королевского дворца в Будапеште и спасении этого памятника мировой архитектуры от взрыва фашистами был тяжело ранен, чудом выжил, перенес несколько операций. С ампутированными руками, ослепший, почти полностью потерявший слух, находит в себе силы шутить и с иронией называет себя «человеком-протезом».

Из письма Геннадия Доброва жене с острова 17 июля 1974 г.

Сегодня начал рисовать инвалида психохроника на Никольском острове. Рисую прямо в палате, где ещё 5 психохроников смотрят со своих кроватей на мою работу, только они не могут встать и даже что-либо сказать мне — так они слабы и больны. … Кормят плохо. Мясо тухлое (суп я не ем). А на второе — каша, на завтрак и ужин — каша. Всё опротивело. Но работается тут удивительно легко и хорошо. Это — мой остров...

Семь лет создавал Геннадий Добров серию «Автографы войны». Он посетил около 20 домов-интернатов в разных регионах Советского Союза – от Крыма и Армении до Карелии и Сахалина. 36 больших листов составили остро психологическую галерею современников, героев и жертв военного лихолетья.



Геннадий Добров Фронтовик.
Воздушный десантник, москвич Михаил Кокеткин. В результате тяжелого ранения лишился обеих ног, но не смирился с инвалидностью, окончил институт и долгие годы работал в Центральном статистическом управлении РСФСР. За героизм на фронте был награжден тремя орденами, за мирный труд у него тоже орден – «Знак почета».



Геннадий Добров Письмо другу-однополчанину. Станция Кучино Московской области, 1977 г.
Владимир Еремин из подмосковного поселка Кучино.

Критик Т. С. Никитина так написала об этой серии рисунков Геннадия Михайловича:
…Он брал вещи, которых другие даже боялись касаться, вещи, которые не только находились вне сферы искусства, но противолежали искусству; он брал страшное, увечное, почти безобразное, — и делал это бесстрашно, как хирург бесстрашно входит в палату с тяжелоранеными. Своим материалом он избрал человеческое страдание: судьбы инвалидов войны, жертв геноцида, нищету, обездоленность, безумие. Он заглядывал в глаза немых, юродивых, безымянных, потерявших все, даже прошлое, в глаза стариков и детей, изувеченных войнами, — и видел в них величие и красоту, истинный масштаб человека, его суть, открывающуюся именно в громадности страдания.



Геннадий Добров Жизнь, прожитая честно.
Михаил Звездочкин, командовал артиллерийским расчетом, войну закончил в Берлине.




Геннадий Добров . «Цена нашего счастья». Климовск Московской области. 1978 г.
Сергей Герасимович Балабанчиков. Его страшная судьба – цена нашего счастья




Геннадий Добров / Возвращение с прогулки./ Разведчица Серафима Комиссарова. Сражалась в партизанском отряде в Белоруссии. Во время выполнения задания зимней ночью вмерзла в болото, где ее нашли только утром и буквально вырубили изо льда.





Геннадий Добров / Поздравления друзей с Днем Победы. Василий Лобачев оборонял Москву, был ранен. Из-за гангрены ему ампутировали руки и ноги. И стал бы он совсем беспомощным, если бы не жена Лидия, тоже во время войны потерявшая обе ноги. А так зажили, поддерживая друг друга и даже родили двух сыновей. Счастливцы – по сравнению с другими!
 


Геннадий Добров Ветеран.



Геннадий Добров Фронтовые воспоминания.
Москвич Борис Милеев потерял на войне руки, но не смирился с судьбой инвалида – научился печатать на машине. Когда художник писал ветерана, тот печатал фронтовые воспоминания.

Закончить хочу словами писателя Чингиза Айтматова, напечатанными в газете «Известия» 19 июня 1987 года.
«Мне принесли репродукции работ Геннадия Доброва... Я буквально заболел, я всю ночь не спал. Я бы разослал эти репродукции по свету...»

  И для того , чтобы великий Пу протащил по Красной площади, в очередной раз,  какую- нибудь ракету, чтобы все видели и боялись, чтобы генерал  Шойгу, не служивший ни одного дня в армии, принял парад "оловянных солдатиков", при чем здесь вообще какие-то ветераны?

 

 Они что там полностью охерели.