Почему нельзя говорить слово «негр»

Пишет один бывший однокурсник по журфаку, ныне успешный спортивный комментатор, в «Фейсбуке» о команде из Нигерии: «Надо же, как негры играют – никак не ожидал».

Надо же – негры еще и в футбол играют! Посмотрите, обезьянки в цирке. Вот написала слово «негр» и задумалась. Ведь на «Эхе Москвы» нельзя писать оскорбления!

Надеюсь, редакторы поймут, что я передаю чужую речь, и не осудят строго. Да здравствует терпимость к ближнему, ныне обозначаемая непонятным словом «толерантность»!

То ли слово такое непонятное, то ли оно вжилось в наш лингвистический контекст как-то неправильно. Но всегда чувствуется привкус издевки. Вон мол, пошел, толерантный какой. Есть стилистическая окраска, есть.

Так же, как и у слова «негр», которое в новом социолингвистическом контексте уже получило этикетку «негативная окрашенность». Двадцать лет назад все спокойно говорили это слово. Семьдесят лет назад Маяковский его просто прославил, ославив своим «да будь я хоть негром преклонных годов» весь африканский континент. Слышите – и тут обезьянки, как в футболе? Да будь я хоть макакой, хоть гориллой, все ж таки бы гордился этой своей советской паспортиной.

Сделала я слегка так замечание, даже не замечание, намек своему однокурснику, а он мне в ответ: «Не ищи черную кошку в темной комнате. Я не расист».

Как он далек от истины! Расист, естественно. Так же, как и известный международник из известной газеты, причитающий, что загадили, мол, «негры» Францию. Так же, как знакомый инженер завода «Стинол», опасающийся, что повыгонят всех их к черту и «негров» наберут.

Всем им могу сказать: дорогие господа, расизм – это не когда Ку-клукс-клан отрубает головы или перерезает горло. Расизм, он, в общем-то, есть двух типов – повседневный и насильственный.

Так вот, тот, кто упорно, глядя всем наивно в глаза, утверждает, что слово «негр» – обыкновенное, принятое (как же иначе их-то, обезьянок, называть), в наших широтах давно спокойно употребляемое, в принятом обыкновенном понимании любого продвинутого гомо сапиенса – расист. То есть, просто человек, в своем повседневном понимании, может, походя и не задумываясь глубоко, ставящий свою расу выше других/другой и унижающий другую расу/другие расы.

Истинные арийцы в небезызвестный период в этом признавались себе и перед другими этим гордились. Теперешние немцы рассказывают своим детям в школе, что такое расизм, а также его разновидность – антисемитизм. Каждый ребенок получает пилюлю против высокомерия к другой нации еще в детском саду, где белые дети играют в черные куклы и с темнокожими детьми. В немецком не услышишь слова «негр», а недавно его даже убрали из известной детской книжки, признав педагогическую необходимость сего шага в совсем недавно ставшей многонациональной Германии.

Мы же теперь все белые и светлые, просвещенные и продвинутые. Всех же, кто указывает нам на то, что мы употребляем не совсем уже «общепринятые» слова, тут же сажаем в клетку политкорректности, коверкая само понятие политкорректности. Недавно один такой просвещенный московский профессор, потомок известного рода, жаловался мне, что не может в берлинском магазине купить нормальную куклу для дочери. Вокруг одни «негры» (это он о куклах).

 — Вы же понимаете, — говорил он мне, — не могу же я купить эту дрянь своему ребенку. Совсем они здесь со своей политкорректностью с ума сошли!

Так вот, чтобы закончить тем, с чего начала. Политкорректность – это когда говоришь «африканец» вместо «негра», потому что «негр» некоторым режет уши, а не по святой убежденности, что это слово оскорбляет того, кого ты им обозначаешь.

Я говорю «африканец» потому, что давно знаю: слово «негр» людям с темным цветом кожи неприятно, вне зависимости от того, на каком языке оно произносится. Велик Квентин Тарантино, низведший слово «ниггер» в разряд безобидного жаргона темнокожих хулиганов из мелкого преступного мира. Мы с Тарантино понимаем, что это допустимо – самоирония никому еще не вредила.

Мы с Тарантино не политкорректны, потому что мы совершенно искренне, по святому убеждению, что так нельзя, что это неприлично, не произносим слово «негр». Кроме прочего, кстати, следуя уже давно укрепившемуся  в английском и, простите, вслед за ним и русском языке социолингвистическому употреблению.

Словари и контенты меняются. Пора бы и нам не политкорректно, а от всей души начать меняться вместе с ними. И начать задумываться о том, что и как мы говорим о других расах, делая понимание равенства своей внутренней убежденностью, которая не позволит походя бросить слово «негр».

https://echo.msk.ru/blog/annarose/1357462-...