Кузнец своего счастья. Элисон Лэппер: Венера лондонская

В центре Лондона есть Трафальгарская Площадь, а в ее центре Нельсоновская Колонна, которую венчает статуя Адмирала Горацио Нельсона, победителя в морской битве при Трафальгаре. Вокруг, по углам четыре постамента и три статуи – Георг IV, в северо-западном углу, Генри Хейвлок, в юго восточном, и Сэр Чарльз Джеймс Напир (юго-западный угол). В северо восточном углу собирались воздвигнуть монумент королю Вильгельму IV, но тут кончились деньги, бывало такое и раньше, и постамент остался незаполненным.

К согласию о том, кто достоин почести, какой король, какой герой, прийти так и не удалось. Незаполненный постамент как будто создавал дисбаланс, неуравновешенность, перекос в общей картине славного Трафальгара.

В сентябре 2005 года на пустовавшем четвёртом постаменте на северо-западном углу площади была открыта скульптура, изображавшая беременную художницу-инвалида Элисон Лэппер.

Элисон Лэппер рождалась на свет в эпоху модного тогда лекарства «талидомид», седативное снотворное средство, вызвавшего страшные уродства и деформации у младенцев в утробе. Элисон родилась без рук и ног, но с очень сильным характером, и со временем стала художницей. Ее обнаженный поясной скульптурный портрет, как символ величия духа в мирное невоенное время, занимал некоторое время пустующий постамент.

Есть ли еще столица, где в самом сердце стоит памятник не царю или герою, а инвалиду, ничем себя городу и миру не заявившему, кроме факта мучительного бытия? Собственно, это и есть потрясение номер один. Второе — личность самой Лэппер.

Жизнь инвалида — всегда страдание, существование инвалида-ребенка — страдание особенное. У него нет воспоминаний о бывшей «нормальности» или приобретенных в той, полноценной, жизни друзей и семьи. У него вообще ничего нет, кроме ужаса беспомощности и ненужности.

Мать отказалась от Элисон сразу, и ее можно понять: у ребенка не было рук, а вместо ног торчали уродливые обрубки. Диагноз поставила сама природа: смерть или жизнь растения. Уродливого растения. Но девочка не просто выжила, она вознесла над своим отталкивающим телом красивую и упрямую голову. Обо всем Лэппер рассказала в автобиографии «Моя жизнь — в моих руках». В названии — самая суть подвига: своими несуществующими руками Элисон цепко держится за жизнь, покорив ее и заставив работать на себя.

Детей, подобных Лэппер, в доме инвалидов называли «странными маленькими созданиями». Для всех они были лишними: слово, которое слышишь всегда.

Мать впервые навестила своего ребенка через четыре года и потом изредка брала на каникулы домой. Но ничего не получилось: в этом домашнем гнезде Элисон всегда бы оставалась нежеланным, жалеемым уродом, а она хотела стать личностью. К тому же она была уверена, что ее красавице-матери всегда будет не хватать ее ног на высоких каблуках и рук, которыми она сможет ее обнять. И никакие подвиги жизни, а они совершаются каждый день, ничего не могли здесь изменить.

Конечно, статуя на Трафальгарской площади перевернула мир Элисон. Она стала востребована не только в Британии, где у нее своя благотворительная организация «Рот и нога», объединяющая художников-инвалидов, но и в мире.

Она много путешествует, выступает на всевозможных конференциях; ее особая забота — аборты на поздней стадии беременности инвалидов, особая позиция — права взрослых более важны, чем права детей. Позиция, действительно, спорная, и именно для женщины с такой биографией. Впрочем, Лэппер выстрадала свой взгляд на любую тему.

Однако обнаженная фигура калеки работы Марка Квинна резко разделила общественное мнение. Одни увидели в памятнике безвкусные упражнения в политкорректности, другие — поклонение героическому житию. И эти разногласия по частному случаю на самом деле отражают отношение к инвалидам вообще: от равнодушия, брезгливости до преклонения. А между тем Лэппер живет своей жизнью и, когда ее называют иконой мужества, отвечает: «Я не героиня, то, что я делаю, очень эгоистично, я живу так, как хочу».

Это правда. Она одна воспитывает семилетнего сына, и ее будни предельно напряжены. Ее изувеченное тело делает много кровавого труда, чтобы оставаться заботливой матерью, активным работником и красивой женщиной. Последнее немаловажно, ибо неукротимое женское начало помогло Лэппер стать тем, что она есть. Эта потрясающая леди показала не только себе самой, но всему миру абсолютную власть духа над телом. Потрясает и общество, в котором она живет, ведь именно оно рискнуло поставить каррарский мрамор рядовому инвалиду в виде монумента национальному герою.

Мир Элисон полон непреодолимых ограничений: в своем офисе она не может открыть дверь или окно, а компьютерный стол спроектирован особым образом, чтобы она могла двигать мышкой. Но макияж наносит сама, тщательно отбирая тени под тон надетого туалета, — всегда ярких тонов. Она повторяет это каждый день, всякий раз нагибая тело для мазка, сделанного пальцами стопы. И в 42 года это совсем не так легко, как в 20, и с каждым годом труднее, и жизнь становится сносной только после принятия анальгетиков: так сильны боли в спине и ногах.

Если бы только уход за собой! Она управляет специально настроенным «Ягуаром», потому что сына нужно возить на занятия в школу и потому что ее благотворительная организация постоянно нуждается в ее присутствии. Она каждый день должна отстаивать свое жизненное пространство, в котором все — от нанесения крема на лицо до борьбы с галереями, отвергающими ее работы, — требует воли и усилий.

Эту потрясающую женщину не миновали и испытания семейной жизнью. В официальном браке Лэппер продержалась недолго, и причиной разрыва стало стремление мужа запереть ее дома, подчинить себе, т.е. лишить свободы — того единственного, чем она дорожит более всего. Но неудача не сломила Элисон, вопреки всему она стала матерью, и теперь сын — предмет ее особенного внимания и забот. Лэппер не без иронии назвала его Парисом, и, пока мать — единственная красавица, которой он каждый день дарит разрезанное яблоко, а заодно наливает чай, вытирает пот со лба, помогает управлять инвалидной коляской, и много чего делает сын этой английской Венеры Милосской. С отцом, который оставил его мать, узнав о беременности, Парис видится редко, со сводными братьями — тоже, мир мальчика во многом замкнут на Элисон. И вспомним здесь ее позицию относительно прав детей…

Вообще Парис вызывает не меньший интерес, чем его знаменитая родительница. Многие убеждены, что у него безрадостное детство, и ратуют за предоставление ему специальных каникул для отдыха от ухода за мамой. Жизнь такой семьи всем интересна, и этот сериал будут показывать еще долго. Что касается государства, ему можно поаплодировать: у Лэппер двое помощников, оплачиваемых казной. И общественность может не растравлять себя картинками несчастного детства Париса: эти двое делают всю работу по дому.

Фотографии безрукой Венеры появляются в газетах и глянце, она не скрывает своего тела.

Кстати, о Венере Милосской. Впервые увидев ее изображение, Элисон по-иному стала смотреть в зеркало, так «отозвалось слово» греческого скульптора: его творение, и утратив детали, осталось прекрасным и необходимым. Но кто знает, что переступила эта женщина, сделав себя фактом общественной жизни. Ведь человечество никогда не было особенно гуманно к «нищим телом» и даже свое «браво» предпочитает скандировать издали.

Не инвалид.ру