сказка о мёртвой царевне в Рязанской деревне...

Перед тем, как в гости смыться,

царь пришел к жене проститься,

вскоре после беспредела

молодуха залетела,

в положении таком

ждет его обратно в дом.

 

Не видать милого друга –

где-то шляется хапуга,

он, которую неделю,

что-то делает в борделе.

Девять месяцев проходит,

в организме происходит

Удивительный процесс –

перенесши нервный стресс,

родила царица в ночь,

крупно извиняюсь, дочь.

 

Рано утром гость желанный,

босиком, без денег, пьяный,

возвратился,наконец.

Дав ногой ему в торец,

на него она взглянула,

мат в три этажа загнула,

напряженья не снесла

и к обеду померла.

Долго царь был безутешен,

много синяков навешал,

но прошел часок, другой –

он женился на другой.

Правду молвить, молодица -

чтоб мне век не похмелиться!

 

Высока, стройна, бела,

всем его взяла, козла,

Но зато такая [цензура] -

смесь ехидны и гадюки.

 

Выдана была ей лично

чудо-юдо косметичка,

свойство зеркало имело –

врать в глаза оно умело,

Перед ним с улыбкой милой

эта стерва доходила:

Я, скажи мне всех милее,

всех румяней и белее ?"

Молвит зеркальце в ответ:

"Ну, чувиха, спору нет,

по сравнению с Голдберг Вупи

ты - как водка против юпи!"

 

И царица сразу ржать,

песню громкую орать,

бить царя при личной встрече,

благо этот пьяный вечно.

Но без грусти и печали,

анашу куря в подвале,

дочка нашего царя

подрастала втихаря.

 

В плане рожи и фигуры

девка удалась не дура,

И жених нашелся ей -

Королевич Ерофей,

Сын принцессы из Манилы

и сантехника Гаврилы.

 

Как-то выходя на блядки

государыня украдкой

к косметичке подвалила

и с улыбкою спросила:

"Я ль на свете всех милее,

всех румяней и белее?"

Молвит зеркало в ответ:

"Размечталась! Ясно ? нет!

Ты, конечно, без обмана, 

Тоньше Писанки Русланы,

только, если буду честным,

у тебя второе место.

Обрати свое внимание

на царёву дочь Маланью,

у нее вот в плане бюста –

прям изделие искусства,

нет, тебя, подруга, тут

"Орифлеймы" не спасут".

 

Тут царица так сказала –

тараканам стыдно стало,

треснула стекло в награду

за такую пропаганду,

напоила ацетоном всех,

кто шлялся возле трона,

все придворные бояре

получили враз по харе,

даже батюшка-отец

бросил временно дворец.

 

Вот зовет она служанку,

долго бьет лицом об лавку,

после револьвер берет

и инструкции дает:

"Мне хотелось бы увидеть 

дочь-царевну в мертвом виде,

мне она, когда живая,

надоела, как Астрая!"

 

Рада девка иль не рада,

понимает - топать надо.

Вскоре, Уломавши Маню,

вышли обе за грибами,

и служанка в нервном стрессе

разлюбезную принцессу

завела в такую глушь –

будто ей Сусанин муж.

 

Тут Маланья понимает – з

десь ее и закопают,

вспоминает сразу в страхе

детективы о маньяке,

словом, взяв дубину в руки,

намекает: "Врежу, [цензура]".

Та задумчиво вздохнула 

и в бурьян быстрей шмыгнула,

к вечеру пришла домой –

хоть и подлой, но живой,

передала Первой Леди –

мол, Маланья у медведей,

коли кто туда придет –

только череп и найдет.

 

Вскоре сделалось тревожно

Мане в зарослях таежных,

так она изголодала –

прямо чуть не одичала,

но потом дошло до Мани,

что она не в ресторане,

с голода жуя траву,

стала всем орать: "Ау!"

Толку, впрочем, было мало –

только белок распугала.

Наконец-то спозаранку

вышла дура на полянку,

натолкнулась девка прямо

на стоянку партизанов,

впрочем, те тогда гуляли –

поезд под откос пускали.

Поборов свою усталость

Маня к хижине подкралась,

и, чихнув от смерча пыли,

дверь с ноги она открыла,

ей представился тотчас

омерзительный пейзаж:

развивался над хибарой

стойкий запах перегара.

 

Разомлев от скуки, мухи

кувыркались в дымовухе.

Кроме семечек арбузных,

На столе лежали грузно

запотевшие стаканы,

косяки марихуаны,

шляпа странного покроя,

прошлогодних два "Плейбоя",

ложки, вилки, осетрина,

пачка "Примы",

сорок банок из-под пива

и надкусанная слива.

Под столом резвилась рьяно

смесь клопов и тараканов,

паутина на карнизе

стала больше "Моны Лизы",

словом, скажем прямо так –

в доме форменный бардак.

Маня мысль сказала хмуро

 

 

Наконец, устав как лошадь,

разогнав клопов и мошек,

Маня влезла на кровать

чтобы, извините, спать.

Час спустя пришли с засады

партизанские отряды,

им сегодня повезло –

отступали сквозь село, 

одолжив попутно в массах

молоко, сметану, мясо,

яйца, куриц на бульон

и трофейный самогон.

В общем, сильно рисковали –

если б массы их поймали,

то едва ли бы домой

возвратился кто живой.

Бросив во дворе берданки,

все поставили портянки,

дверь открыли и застыли,

не увидев грязи-пыли.

"Ясно", -молвил старший мудро, -

"Пыль не улетит - не пудра,

в доме кто-то есть, скотина,

может с топором иль дубиной.

Я признаюсь вам, чего-то

лезть туда   мне неохота.

Кто не прятался бы там –

выходи скорее к нам,

говорим тебе, Как люди –

сапогами бить не будем.

Коль старушка - будь нам мать,

так и станем посылать,

коли, значит, беглый ЗЭК –

братом будешь нам навек,

коли молодец румяный –

прочь отсюда, педик [цензура],

коли красная девица...

 

В общем лезь, чего таиться!"

Не успел закончить, Маня

Смело вышла к партизанам,

скрип их желтых челюстей

стаю испугал грачей,

в общем, в этот тихий вечер

пили раз пятьсот за встречу.

 

 

 

Стала Маня жить в избушке,

пить наливку, кушать сушки,

научила партизан

как курить под водку план,

словом, по отцу-дебилу

Маня сильно не тужила.

 

Царь же, похмелившись утром,

вдруг спросил: "А где лохудра ?"

Поглядел туда-сюда –

нет от Мани и следа.

Делать нечего скорее

он послал за Ерофеем,

посадив его за стол,

чинный разговор завел:

"Осмотрел вчера я зорко

вытрезвители и морги,

все подвалы, все овраги

и солдатские бараки,

словом, в сводке МВД

Маню не нашли нигде.

Коли нет ее в палате –

значит, дело не в разврате,

видно с нею впрямь тогда

приключилася беда.

В общем, понял - чтоб, хапуга,

мне нашел свою супругу,

а не то тебя при встрече

я могилой обеспечу.

Ерофей вздохнул в печали,

тестю двинул раз по харе,

и подумал: "Коли просит

этот старый рогоносец,

почему бы пару дней

не поездить по стране".

 

Тем же вечером царица,

приняв граммов двести тридцать,

чудо Зеркало достала

и, дохнув в него, сказала:

"Я ль на свете всех милее,

всех румяней и белее?" З

еркало, вспотев немного,

(Самогон был слава Богу!),

ей ответило невнятно:

"Закатай губу обратно.

Хоть ты выглядишь получше,

чем супруга Л. Д. Кучмы,

но торты, варенье, крем

лучше б бросила совсем,

будешь дальше столько жрать –

не поместишься в кровать.

Для фигуры лучше нету,

чем спортивная диета,

лучше б занялась гуляньем,

как царёва дочь Маланья.

Ей брожение по лесу

было смерть каким полезным,

я могу заверить смело –

раза в два похорошела! ..

"Что ответила царица,

озорная молодица, 

косметичке чуду-юду –

я цитировать не буду.

Зеркалабить - хуже нету,

но, забыв про все приметы,

государыня немало

им камней пересчитала.

Преступления в эти сутки

возросли до цифры жуткой,

в общем, род людской не слабо

пострадал от этой бабы,

бед наделала мегера -

словно в Африке холера.

Наконец, устав безмежно,

смыла кровь она с одежды,

плюнув напоследок страстно,

стала снова мыслить связно:

"От меня Маланья - дура

не уйдет и в Сингапуре,

мелко что-то мыслю, право, -

пусть она 5сожрет отраву,

дам-ка ей поесть продукт –

огородный свой грейпфрут,

коль найдут ее, зазнобу,

я ль виновна?

Нет - Чернобыль!"

 

Через месяц партизаны,

взяв папахи и наганы,

в лес отправилась гулять –

в полицаев пострелять.

Наша Маня погрустила,

подмела, пюре сварила,

и, покончивши с готовкой,

села в центр писать шифровку.

Через час ее отвлек

чей-то нудный голосок:

"Извините, я хромая,

потому и обращаюсь,

я от поезда отстала,

так и прусь от морвокзала,

я сама не местная,

просто очень честная!

Можно паспорт показать –

Д айте денег, вашу мать!!

Так случилось, что у Мани

было три рубля в кармане,

 

и, услышав клич знакомый,


вышла девица из дома.

Так и есть - стоит старуха,

перевязанное ухо,

плащ малинового цвета

словом, БОМЖ, сомнений нету.

Маня хлеб дала ей белый

(Всё равно заплесневелый)

и сказала голосисто

"Всё! Линяй бабуля быстро".

Бабка матерится, плачет,

очень благодарна, значит,

говорит: "За то, родная,

что меня не обижаешь,

скушай, милая, грейпфрут,

жри скорей, пока дают!"

Маня подлую заразу

проглотила эту сразу

и, воскликнув: "Вон из дома"

впала на пороге в кому.

Нищенка захохотала,

вверх ногами постояла,

станцевала полонез

и ушла обратно в лес.

 

За невестою своей

королевич Ерофей

исходил уже полсвета,

а невесты нет как нету:

ни в борделях, ни в пивнушке,

ни у Маниной подружки,

ни у турков, ни у греков,

ни в валютной дискотеке.

Наконец, взяв в руки палку,

он отправился к гадалке.

И сказал, встряхнувшись нервно:

Говори, где Маня, стерва!"

Та взглянула в мир астральный

и ответила печально:

"Там за лесом есть гора,

в ней - глубокая нора,

в той норе, во тьме печальной,

гроб качается хрустальный,

спит красавица в гробу,

что там дальше - ни гу-гу.

лучше, если знать не будешь,

ведь шахтеры – тоже люди."

Дав гадалке палкой в глаз,

хлопец кинулся в Донбасс,

и нашел в гробу подземном

он пропавшую царевну,

на колени он упал

и от горя зарыдал:

"К нашему с тобой свиданию,

прибыл, видно, с опозданием,

выглядит, наверно глупо –

я сижу с каким-то трупом.

Суждено судьбою в дом

мне прибыть холостяком.

Что ж, прощай, моя Маланья,

я тебя перед прощанием

поцелую раз на память."

"Нет уж, дудки, после свадьбы! –

заметала Маня громы,

мигом выскочив из комы.

Думаешь, коль вышел рожей,

значит, лезть с руками можно!

Знаю вас я, кобелей,

в дом вези меня скорей

и до свадебного срока -

даже никаких намеков!"

Он подумал: "Ну и чудо,

дура, да еще зануда!

"Впрочем, как тут ни крути

надо Маню в дом везти.

 

Злобной мачехе-царице

этим вечером не спится,

и она, ножом играя,

снова зеркало пытает:

"Я ль на свете всех милее

всех прекрасней и белее."

Молвит зеркало устало:

"Ты, подруга, задолбала,

по таким, как ты, маньячкам,

психбольница горько плачет.

Морда крашенная эта –

не смазливее скелета,

в голове твоей прическа –

"Взрыв на рыбоперевозке"

Имидж твой,

Хочу сказать я –

чёрно-траурное платье..

Наконец, о самом трудном –

Осознать попробуй, тумба,

может помнишь, может нет,

сколько ты живешь уж лет.

Ты прости, но для начала-

ты же Ленина видала,

да тебя ж еще сам Пушкин

место уступал, старушка.

Коли смыть с тебя "Нивеи"

вы - ровесники с Кощеем,

в общем, жизненные цели –

гроб, иль дом для престарелых.

Кстати, гроб вернее будет –

Маня вечером прибудет.

Сдам в набор,

и выйдет в срок

поминальный некролог,

много в нём хороших слов.

Всё, пока, приятных снов."

Перекрыл конец тирады

вопль царицы:

"Ах вы, гады!"

Зеркало разбив со звоном

(До размеров электрона)

понеслась она на крышу,

там, настигнута отдышкой,

зашаталась, поперхнулась,

за перила кувыркнулась,

что-то грустное сказала,

и трагически упала,

пролетев немалый срок

прям под паровой каток.

 

По стране объявлен сразу

Общий всенародный праздник,

пили, честно говоря,

С февраля до сентября.

После свадьбу отгуляли –

до июля выпивали.

Словом прочь ушла беда,

все зажили, как всегда,

и меня, признаться, тоже

что-то жажда больно гложет,

нужно мне для настроения,

граммов триста вдохновения,

после, взявши огурец...

Всё, пора идти! Конец!