СОВРЕМЕННАЯ ИСТОРИЯ ЗНАЕТ НЕ ТАК МНОГО РАЗНЫХ ОБРАЗОВ «ОБЩЕПРИЗНАННО МОДНЫХ МУЖЧИН». Молодой Джонни Депп в его расстёгнутых рубашках. Дэвид Бекхэм и Дэниел Крейг в туго сидящих пиджаках. Можно перечислять и дальше, но суть в том, что массовая культура очень долго транслировала: хорошо одетый мужчина — это мужчина в пиджаке и при галстуке, реже без него. В редких случаях — в джинсах и белой майке, как Марлон Брандо или Брэд Питт в молодости. То есть кто-то очень мужественный, с подчёркнутыми мышцами, в мужественно-элегантной или мужественно-бунтарской одежде. Этот гипертрофированно маскулинный образ был для мужчин эталоном стиля, замешанным не столько на самой одежде, сколько на символике гендерных ролей. И хотя эти роли уже успели сто раз поменяться, образцовый мужской гардероб меняться не спешил.
Посмотрите на любую красную ковровую дорожку последних двадцати лет — визуальный маркер массовой культуры: за спинами Бьорк в её платье-лебеде, принцессы Дианы в ночнушке, Вупи Голдберг в мужском костюме колышутся ряды и ряды мужчин в чёрных смокингах. У девушек была определённая свобода выбора и разнообразие ролевых моделей по части внешнего вида, а сейчас их стало ещё больше — хоть необычная Эми Шумер, хоть богиня из богинь Тильда Суинтон, хоть та же Кристен Стюарт в кутюрных платьях под кеды. Тем временем мужская одежда продолжала неловко топтаться где-то в зоне классического костюма — выверенного до миллиметра и до боли в зубах скучного.
А потом стало происходить то, что не могло не произойти. Да, мода для мужчин отреагировала на гендерные перестановки с опозданием, но всё же отреагировала, и размывание патриархальных ролевых моделей обрело вполне реальное воплощение в виде брюк, рубашек и прочего. Попытки осмыслить разные грани мужской сексуальности через одежду уже были: вспомните хотя бы обтягивающие брюки клёш и облегающие трикотажные кофты семидесятых. Но то была лишь примета времени — по-настоящему фундаментальные изменения стали происходить лишь в последние несколько лет. Во многом сказать спасибо за это стоит фем-движениям: они продолжают высвобождать женщин из красивой, но неудобной одежды, делают гардероб функциональным и первыми стали выступать за отказ от какой бы то ни было гендерной символики. Это значило, что и мужчинам вовсе не обязательно хранить верность консервативному гардеробу, на визуальном уровне доказывая свою мужественность.
Десять лет назад в Сети стали появляться фотографии идеально одетых мужчин в ярких костюмах из сарторий, и внезапно они понравились публике не меньше, чем снимки Ульяны Сергеенко в кутюре. Это были фотографии с Pitti Uomo — крупнейшей выставки мужской одежды, которая дважды в год собирает вокруг себя самые интересные марки. И вот эти ребята в костюмах всерьёз повлияли на то, что мы имеем в моде для мужчин сегодня. Из их стритстайл-снимков мир узнал, что ботинки можно носить на босу ногу с синими/красными/жёлтыми брюками, открывающими щиколотки. Что забытые детали вроде шейных платков и шёлковых перчаток — это по-прежнему красиво. Специально или нет, публика Pitti Uomo всерьёз расширила представления о том, что могут носить мужчины — правда, пока ещё подчёркнуто мужественные и в неизменных костюмах. Их одежду стали копировать не только большие марки, но и масс-маркет-бренды. И если до разговоров вокруг Pitti мало кто решился бы на условный розовый костюм, то после их появления стереотипное представление о правильной мужской одежде стало постепенно расшатываться и исчезать.
Вот только тема классического костюма (даже самого необычного и перегруженного деталями) — очень даже исчерпаемая. А главное, этот вид одежды по-прежнему существует как бы в отрыве от реальности, где люди носят удобные функциональные вещи и не хотят выпячивать конвенциональную мужественность. Да и стритстайл-фотографиям никто больше не верил — на той же Pitti Uomo стали появляться «павлины», которые одевались специально для фотографов и не имели ничего общего с живой и подвижной современной модой.
В итоге всё сошлось одно к одному: «модники» привлекли внимание к мужскому наряду вообще, а дизайнеры отреагировали на запрос потребителя, который больше не хотел, чтобы его гардероб выглядел как шкаф инспектора Гаджета. Получилось так классно, что даже девушки стали одеваться в мужских отделах, которые теперь предлагают красивую и технологичную одежду, очень уместную в наш век гендерной амбивалентности.
Так чтó именно происходит в консервативных мужских шкафах? Начнём с того, что они больше не консервативные. Александр Фьюри, модный обозреватель Vogue.com, верно заметил: прошедшие недавно недели мужской моды доступно объясняют, что мужчины наконец-то могут выглядеть как угодно. Раф Симонс придумал подчёркнуто гомоэротичную коллекцию, у Prada модели ходят в ярких дождевиках с сандалиями, Гоша Рубчинский продолжает развивать тему субкультур и спортивных ретрокостюмов, у Hermès — цветные теннисные комплекты, а у Thom Browne можно было и вовсе наблюдать эксперименты, которые несколько лет назад казались немыслимыми.
Самым большим прорывом в вопросе сноса шаблонов стали, конечно, Gucci под руководством Алессандро Микеле — его субтильные юноши в лакированных плащах, шёлковых халатах и розовых шортах с гольфами транслируют совсем новый тип самоидентификации, в рамках которого никто не обязан выпячивать женственность или мужественность, потому что этот тип придуман для самовыражения. Одновременно появилась масса молодых отличных марок, чьи создатели, кажется, никогда и не считали маскулинных мужчин ролевыми моделями. Возьмите хоть марку британца Крейга Грина, хоть Тиграна Аветисяна и его агендерную одежду, хоть бодрую Off-White с вещами, которые не требуют какой-то принадлежности к гендеру и на мужчинах выглядят так же круто, как и на девушках. В контексте этого многообразия герои вроде Бена Кобба — истинные дети своего времени. На прошедших неделях мужской моды Бен, взрослый усатый редактор с причёской цыганского барона, появился в тонкой шёлковой рубашке, через которую просвечивали соски, и выглядел он по-настоящему круто.
Пришло время признать: в мужском гардеробе всего теперь так много, всё такое необычное и непривычное, что это хочется покупать вне зависимости о пола. И люди готовы за одежду платить: по статистике, поколение миллениалов — целевая аудитория всех сегодняшних марок — тратит на одежду существенно больше, чем старшее поколение (женщина — на 36 %, мужчины — в два раза). Всем нравится наряжаться, и не по принципу «платья-футляры — для девочек, смокинги — для мальчиков», а в соответствии с собственными представлениями о прекрасном. Конечно, нельзя требовать мгновенных изменений. Пару недель назад корреспондент Business of Fashion поговорил на Pitti Uomo с адептами стиля «для настоящих мужчин», которые по-прежнему не хотят слышать о разных оттенках гендера и сурово отвечают: «Парни хотят выглядеть как парни». Но в таких материалах уже обозначен конфликт, уже есть диалог, а значит, появились разные варианты.
Принято считать, что в моде XXI века нет ничего нового, но это не так. Кардинальная перемена, которая произошла в отделах мужской одежды и в наших головах, — отчасти достижение и модной индустрии тоже. Американский (женский!) Vogue.com рассказывает о трендах в современном мужском стритстайле, Business of Fashion рассуждает о Рафе Симонсе и Гоше Рубчинском как о субкультурных лидерах и пишет аналитику о категории плюс-сайз-одежды для мужчин, а Pitti Uomo из индустриального мероприятия превратилась в самую модную площадку, на которой хотят побывать все. В сегодняшнем мире Джаред Лето на своём примере показывает, как надеть на «Оскар» пижамный смокинг с бархатными лоферами — и выглядеть уместно, а во всех магазинах Zara висят мужские комбинезоны из рубашечной ткани с поясом, который можно завязать бантом. Прямо сейчас мы наблюдаем очень гуманный и своевременный поворот моды. И этого момента, когда женщина не обязана косплеить принцессу, а мужчина — супермена, мы ждали, согласитесь, очень долго.
Источник: www.wonderzine.com
