В Москве проходит (до 11 апреля) XIX Фестиваль нового итальянского кино N.I.C.E.New Italian Cinema Events, (а потом — в Санкт-Петербурге и Новосибирске )
Забавы грустных поварят
Ретроспектива Маттео Гарроне на фестивале N.I.C.E. И не только она
Среди массива народных комедий в программе фестиваля есть и большой артхаусный блок — ретроспектива Маттео Гарроне. Отдельным бонусом к нему можно считать камерную драму «Хлорка», выдержанную в стилистике нового серьезного реализма.
Ретроспектива Маттео Гарроне
Карлик Пеппино, искусный чучельник, влюбился в прекрасного Валерио и предложил ему стать своим подмастерьем. Ювелир дон Витторио обещал взять в жены юную Соню, если она прекратит есть. Торговец рыбой Лучано отправился в Рим на богомолье, но сбежал, чтобы прославиться, а вместо этого только воплотил своей судьбой старую поговорку: горе тому, кто за собственный счет сам на себя пеню кладет.
Фильмография Маттео Гарроне кажется пестрой смесью: две камерные истории о странностях любви («Таксидермист» и «Первая любовь»), масштабная фреска из жизни неаполитанской мафии («Гоморра»), трагикомедия о реалити-шоу в современной Италии («Реальность») и подчеркнуто барочная экранизация сборника неаполитанских сказок XVII века («Сказка сказок», в русском прокате — «Страшные сказки»). Да и что может быть общего между историей про короля, который вырастил блоху размером с корову, и неторопливым повествованием о роли мафии в повседневной жизни современного Неаполя. Относительно ранние картины кажутся слишком сдержанными и камерными в сравнении с поздними полотнами, где все — сплошь широкая панорама и многофигурные композиции.
Однако вся эта показная разношерстность обманчива. Почти каждая картина Гарроне говорит о вещах очень похожих и очень грустных. Его мир — это мир, в котором большинство людей гонится за иллюзиями, а взаимная любовь невозможна. Уже в ранних фильмах достаточно и того, и другого. Лилипут Пеппино из «Таксидермиста» безнадежно влюблен в официанта Валерио. Речь идет даже не об эротическом влечении, но о желании просто быть рядом с любимым. Увы, все, что ему остается, — это довольствоваться видимостью дружбы, не последнюю роль в которой играют крупные денежные выплаты. Соня из «Первой любви» испытывает чувства к Витторио, но ее чувство столь же бессмысленно, как и влюбленность Пеппино. Витторио одержим желанием переделать ее тело, вылепить из Сони нечто новое.
Кадр из фильма «Таксидермист»© N.I.C.E.
«Гоморра» может показаться чем-то совершенно иным, политическим фильмом, публицистическим высказыванием — недаром фильм заканчивается титрами, повествующими о размерах преступлений неаполитанской мафии. Однако Гарроне ведет в картине двойную игру. Действия мафии растворены в повседневности, зритель едва ли обнаружит в картине привычный романтический флер, которым всегда сопровождаются рассказы об организованной преступности (от «Крестного отца» до «Ментовских войн»), — его место занимает работа. Мафия банальна: именно это позволяет ей проникнуть во все сферы жизни. Но эта банальность неочевидна для многих героев картины. Молодые парни из индустриальных пригородов стремятся стать преступниками, копируя героев классических гангстерских фильмов. Столкновение этих фантазий с реальностью ничем хорошим закончиться не может. Желание проникнуть в мир серьезных мужчин с пистолетами (которые в действительности оказываются полноватыми небритыми типами в сальных майках, танцующими под скверную музыку) стоит очень дорого.
Дорого стоит любое безрассудное стремление к славе. Лучано из «Реальности» одержим идеей стать участником популярного реалити-шоу. Фиксация повседневной неаполитанской жизни (часть актеров перекочевала в «Реальность» из «Гоморры») медленно уступает место этаким запискам сумасшедшего. Герою начинает казаться, что он окружен подосланными наблюдателями, которые должны проверить правдивость того, что он рассказал во время кастинга. И вот его безумная мечта превращается в преграду, отделяющую Лучано от семьи и друзей.
Впрочем, итальянская повседневность «Реальности» достаточно безумна и без агентов реалити-шоу. Фильм начинается с проезда роскошной кареты, везущей жениха и невесту на богато обставленную свадьбу. Деталь в духе фильма «Горько»; она, однако, предвещает и «Страшные сказки» со всеми их принцессами, желающими выйти замуж, и молодящимися старушками. Экранизация трех историй из первого европейского сказочного сборника, «Сказки сказок» Джамбаттисты Базиле, картина Гарроне существенно отличается от оригинала. Все акценты смещены. К высмеиванию человеческого сумасбродства (Базиле в своем сборнике вдоволь посмеялся над людьми, которые стремятся казаться, а не быть) вновь добавляется невозможность любви. Персонажи фильма получают мотивировки, которых не было у героев итальянской сказки. Глупая старуха, любыми способами желающая стать красивой, оказывается грустной женщиной, скучающей по своей сестре. Орк из леса оказывается действительно влюбленным в принцессу. Королева-мать из сказки про двух чудесных младенцев, у Базиле спокойно оставшаяся где-то на обочине сюжета, идет на преступление, только бы обрести сыновью любовь.
Кадр из фильма «Первая любовь»© N.I.C.E.
Гарроне жертвует многими сказочными подробностями, беспощадно убирая говорящих ланей, волшебные миртовые кусты и чудесных братьев, способных выплюнуть целое море, холодной рукой убивая лишних персонажей и доводя конфликт до предела. Он часто жертвует даже иронией, которая играла в первооснове едва ли не главную роль.
В итоге его принцы и принцессы мало чем отличаются от печального Пеппино и несчастной Сони. То, что могло бы стать забавой для поварят (таков подзаголовок книги Базиле), жестоко лишается своего сказочного ореола и превращается в реальность.
«Хлорка» («Cloro»)
Режиссер Ламберто Санфеличе
Семнадцатилетняя девушка с редким для итальянок именем Дженнифер (мама была поклонницей сериала «Даллас») занимается синхронным плаванием. Но вот мама умирает, и Дженни уезжает из теплой Остии на север, в горы — в небольшой домик дяди, где нельзя пользоваться ванной комнатой. У Дженни больной отец (смесь депрессии и помешательства) и брат, который ходит в младшую школу. Дженни самостоятельно записывает его на учебу у строгой директрисы и отправляется на работу горничной в местный отель. Единственной отдушиной на это время в жизни Дженни станет бассейн в подвале отеля, где она будет тайком тренироваться по ночам. Хлорка — это не только дезинфектор для сантехники, которым пользуются уборщицы в отеле, но и хлорированная вода бассейна.
Кадр из фильма «Хлорка»© N.I.C.E.
Дебют Ламберто Санфеличе вошел в программу Берлинского кинофестиваля, и это действительно довольно сильная работа — во многом благодаря оператору Мишелю Парадизи, красиво снимающему горные пейзажи, пробивающуюся сквозь снег зелень, симметричные водные упражнения и актрису Сару Серайокко (Дженни), обладающую киногенией, которой могла бы позавидовать Анджелина Джоли.
Драма о взрослении девочки, на чьи хрупкие плечи вдруг упал груз ответственности за семью, снята в лучших традициях европейского камерного кинореализма, начиная с условно новой румынской волны и, конечно же, Аличе Рорвахер и заканчивая Рубеном Остлундом и Джессикой Хауснер. Правда, у Санфеличе полностью отсутствуют едкая ирония, присущая последним режиссерам, и магическое измерение, характерное для Рорвахер. В то время как камера Парадизи влюбленно демонстрирует однообразные наряды Серайокко (леггинсы, худи и шарфы), режиссер пытается заглянуть за фасад спортивной выдержки: что скрывается за упорными пробежками, ночными тренировками в бассейне и мимолетным романом с охранником отеля, сербом Иваном? Стремление стать чемпионкой? Самореализация? Бегство от жестокой и унылой действительности? Желание освободиться от семейных обязательств? Наверное, все сразу. Саспенса добавляет и то обстоятельство, что Дженни все время приходится скрывать от школьной директрисы недееспособность отца, иначе ее с братом тут же упекут в интернат. Но грустная «Хлорка» полна своеобразного покоя, уюта и непоколебимой веры в счастливый исход: несмотря на все тяготы, мы победим — и неважно, в чем.
Наверное, именно такой и кажется жизнь в семнадцать лет.
текст: Максим Семенов, Наталья Серебрякова
