Давно подмечено: люди грезят контрастами. В смысле: маленьких всегда тянет к большим, толстенькие завидуют стройным, тощие – пышным и лоснящимся. По той же, очевидно, логике никогда не хотел из большой страны метнуться в аналогичную. Скажем, в Америку или Китай. Что толку? Те же тысячи верст на север, по столько же – на юг, восток и запад. Порядком набившая оскомину гигантомания. Качество, увязшее в количестве.
Другое дело — «наногеография». Для широких по своей природе русских — настоящий драйв. Тысячи километров пути, чтобы ювелирно воткнуться в эту державную горошину. Восемь километров направо, семь — налево и одна верста — ввысь. На карте — песчинка, на земле — гранитный холм. Точнее — гора под не оставляющим никаких сомнений в серьезности увиденного названием — Титано.
На склонах – древнейшая страна. Свободолюбивейшая держава. Народу — не больше Урюпинска или Козельска — тысяч тридцать. Девять игрушечных деревень. Три вонзенные в небо крепости, заметные аж от самого Адриатического моря. Первая – нависшая над бездной Гуаита (похоже, местные толком и не понят время ее сооружения: то ли IV век, то ли VIII…) Вторая – практически парящая в небе – Честа (гораздо моложе возрастом – 1200 года рождения). И третья – выросшая лет, эдак, 1000 назад из поднебесного гранита пятиугольная Монтале.
Жилые дома цепляются фундаментами за края умопомрачительных пропастей. Узкие улочки, лесенки, каскады черепичных крыш. Даже есть машины. Главным образом – дорогие. Среди них – 7 штук с шашечками – местное такси. Раз машины – значит должно быть и ГАИ. Так и есть - ровно один пост на всю страну. С бдительным регулировщиком в будке.
Войско в державе – человек 100, не более. Самые элитная часть – арбалетчики. На протяжении 15 веков, как минимум, натягивают тетиву в сторону всякого, кто вознамерится покуситься на независимость. И не безрезультатно. С XI века никто еще не смог посягнуть на сан-маринскую свободу.
Впрочем, отсчет своей истории страна Святого Марина начинает с сентября 301 года, когда каменотес Марин из Далмации (нынешняя Хорватия) укрывшись на горе Титано, что в Апеннинах, от преследователей христианской веры, основал тут коммуну. В объемах небольшой в принципе горы.
Нельзя сказать, что гора была ничейной. Как раз-то наоборот – принадлежала влиятельно римской патриции Донне Феличиссиме. Так вот по легенде, у этой Донны был очень болезненный сын. И каменотес Марин предложил вылечить его свежим горным воздухом, поселив в своей христианской коммуне на самом пике Титано.
Случилось чудо: мальчик исцелился, счастливая мать оплатила лекарю лечение более, чем щедро – горой Титано. Так что древнейшая из независимых стран на земле была рождена не в муках захватнических или освободительных войн, о чем мы уже привыкли читать в учебниках истории, а просто преподнесена в дар. Поучительный урок, не правда ли?..
В общем-то всегда устраивало ощущать себя русским. Мало интересовался тем, как, скажем, американец ощущает себя американцем, бразилец – бразильцем, даже японец – японцем. Потому что подозреваю – ощущения схожие: замешанные на больших масштабах. Но вот сделаться на недельку-другую сан-маринцем, признаюсь, не отказался бы. Верю: это совсем другой драйв. Для широкоформатного русского - практически марсианский.
На открытие Сочинской олимпиады под бело-голубым флагом обитателей горы Титано идет симпатичная пара – юноша и девушка. Вся команда. Наша – несокрушимый батальон. Как-то там двоим защищать честь родины? Страны, которую можно обойти пешком за час с небольшим. Где на центральной площади державы едва развернутся пара легковушек. Где президенту (точнее – капитану-регенту, как именуют здесь высшее должностное лицо, а если еще точнее – двум капитанам-регентам, поскольку президентов в Сан Марино всегда двое) каждый гражданин может написать письмо с изложением своих чаяний. Мало того – с гарантированным на него ответом. Где совсем иной масштаб жизни, очевидно, рождает и качественно новое ее ощущение. Проблема – попытаться его подотошней распознать.
Сан-маринцы буквально помешаны на свободе. «Свободными вас оставляю от других людей», - якобы прошептал слабеющими устами перед смертью основатель республики – Святой Марин.
Завещание духовного покровителя цитируется на каждом шагу. Без слова «Libertas» не обходится ни один мало-мальски значительный символ.
«Libertas» - в названии центральной площади, в имени главной женской скульптуре напротив правительственного дворца, на государственном гербе и даже выбито на каменном свитке, что держит в своих руках монументальный каменотес с Далмации, величественно возвышающийся внутри базилики Дель Санто-Пьеве – крупнейшей в этой непокорной «нанодержаве». А также – значках, наклейках, марках, флажках, кокардах сан-маринских воинов. Наконец, мемориальном псалме, встречающем всякий день входящих в дом сан-маринского правительства: «Спаси свою Республику-Марино, основоположник свободы».
«Либертомания» в сан-маринской транскрипции гипертрофирована порой до уникальности: в самой миролюбивой и не агрессивной стране мира – груды орудий борьбы за этот мир, а именно – оружия. Как старинного, попрятанного в каменных крепостях. Так и современного, до потолков забившего махонькие магазинчики этой миролюбивой державы. Местные утверждают, что купить его может каждый. Даже – русский. На кой черт, правда, не совсем ясно.
Кому мало оружия – пожалуйте в музей пыток. Есть и такой в этой добродушнейшей из республик. Описывать не буду. На негодующий вопрос – к чему этот ужас? – отвечают просто: «Дабы осознать всю преступность государства и власти, в какой бы форме она не проявлялась».
Сан-маринцы были, есть и остаются нейтралами. От фашистских бомбежек защищались не зенитками и пулеметами, а… белыми простынями, расстелив, как гласит история, их по границам державы, обозначив таким образом свирепым летчикам те места, где люди не воюют. Благо материала, дабы накрыть им с головой всю кукольную республику, требовалось немного. Не помогло. Несколько бомб упало-таки на Сан Марино. Одна, правда, не взорвалась. Видел ее прикрепленной к одной из стен замка в качестве раритета. Примерно в том же качестве, в каком высится у нас в Калуге на Московской площади славная «тридцатьчетверка».
«Россия, Калуга, космос, Циолковский», - тычу перед самым носом Луиджи пальцем в сувенирный магнитик, что прихватил с собой из России. Луиджи – водитель автобуса, забросившего нас на самую независимую горную вершину в мире. Мне показалось, я увидел абсолютно счастливого человека. Магнитик бережно прилаживается этим добрейшим малым на лобовое стекло его могучей «Сетры». Иконой, не иначе. «Спа-сьи-бо!» - смягчая нежным итальянским наше самое ходовое слово, лучится симпатией к моей далекой родине новообретенный друг.
Отмечаю про себя, что итальянский очень хорошо смешивается с русским. Не коробит его, скажем, как английский или немецкий, а напротив, где-то даже улучшает: как нежный сливки - горький кофе.
«Что за чудеса у вас тут с налогами творятся? - отзываюсь на хороший русский продавщицы одного из затерянных в каменных улицах-щелях магазинчиков, - все чего-то покупают, суетятся. Говорят, дешевле…» «Мы без политика, - вполне удовлетворенная своим незнанием улыбается в ответ хозяйка «Табаччи». – Работа, бизнес, хорошо! Салют, Россия!» «Грация!» - пускаю в ход практически весь свой арсенал разговорного итальянского.
Сан-маринцы не придумывали оффшор. Скорее всего, он сам разыскал их и полюбил. Не знаю, насколько эта любовь была взаимной. Думаю, она была таковой до самых последних дней. Буквально в прошлом году, с грешного налогового рая пришлось опуститься на безгрешный налоговый гранит. Синьора Италия сказала обитателям свободной горы: если не сделаете прозрачным налоговую систему, и не прекратите укрывать мутные банковские счета – пеняйте на себя. Сан-маринцы решили не вздорить и вняли уговорам ЕС: практически унифицировали с Европой фискальную систему. Во всяком случае, в этом поклялись.
Впрочем, таможня на сан-маринской границы была и раньше. Существует и сейчас. И даже - сама граница: этакая арка на дороге из Римини. Местные предупредили, что могут остановить и проверить. Признаюсь: мечтал. Увы, не остановили. Жаль, уж очень хотел познакомиться. Впрочем, может быть таможенник просто ушел обедать. Думаю, что он в Сан-Марино единственный. И то верно: к чему штаты раздувать…
