Все началось с вечерней свечки в Костроме, когда я, сидя в том домашнем кругу при маленьком свете, вдруг наконец-то во всей полноте поняла, какое же он на самом деле сокровище. И я говорила об этом тогда. Говорила о том, что о фестивале не нужно раздумывать. На него надо ехать! Найдутся и время и деньги, лишь бы сердце горело. А у меня оно тогда горело, да еще как. Вот мы и не раздумывали. Записались с стали ждать.
Италия началась Венецией. Мы спешили, перепрыгивая через канальцы, перебегая мостками, заглядывая в улочки и открытые окна. Над нами хмурилось и рокотало небо. Я широко раскрывала глаза, стараясь увидеть ее, почувствовать, но на бегу, в дождевых брызгах и под взмахами зонтов, она ускользала, размазывалась и, наконец, осталась для меня двумя-тремя открыточными планами с черными лакированными гондолами.
А затем я долго смотрела в окно, за которым тянулись бесконечной чередой виноградники. Аккуратные, но удивительно безлюдные. Квадратные дома с плоскими черепичными крышами (мне нравились старые, пестрые, обожженные солнцем). Лесочки. Тонкоствольные, густые, спутанные. Совершенно непроходимые и от этого непривлекательные. Из автобусного окна все это казалось картинкой приклеенной к стеклу, и я мечтала о велосипеде. Для меня оживает, раскрывается и обретает смысл лишь то, что я могу вдохнуть, пропустить сквозь пальцы, накинуть себе на плечи.. Но мы ехали в автобусе. И Италию смывало с моего стекла дождевыми струями.
А затем мы как-то незаметно освоились. Прижились в своем автобусе. И стали счастливыми. Над нами уже во всю горело солнце, и мы вприпрыжку скакали с Любашкой по улочке города труллей, уплетая купленное нам Степой наше первое итальянское мороженное. Притаившись с Васей, забрасывали Юру ягодами, похожими на рябину, с ближайшего куста. Лазили по трулльским крышам. И фотографировались с розами.
Вечерами ходили гулять. Слушали море и смотрели закаты и звезды. Они были совсем крошечными. А небо- глубоким и бархатным. А еще Италия цветет бесконечным числом ароматов, струящихся в тихом воздухе, переплетающихся с пением и стрекотанием.
Зелеными искорками светятся светлячки! Давно ли видели вы этих букашек? Они невероятны! Они и правда светятся! У них лампочки в краешке брюшка. А сами они медленные и охотно идут на руки. И вот ты лежишь, пробравшись под колючей проволокой, на скошенной траве среди олив, над тобой обычное небо, а вокруг тебя-светлячковое. Тихо, тепло. И упоительно пахнут розы.
Городки, костелы. Высокие, мраморные, прохладные.. Звонкой струйкой дрожат девичьи голоса: поем величание. И сердечко тихонько дрожит, замирает от тихой радости. Почему-то только сейчас, когда запели девочки, оживает и расцветает заточенное в холодном мраморе чудо, проходит сквозь стены, касается тебя благоуханным теплом. Это чувствую все: люди вокруг нас затихают, оставляют свои дела, даже молитву. И тихонько подходят, встают рядом и слушают. Кто-то опускается в сторонке на колени. А потом подходят, трогают тебя за рукав и тихонько спрашивают: "откуда вы?". "Из Росси",- отвечаю я и смотрю в глаза, в которых теплится живой, совсем не электрический огонек.
Стоит ли говорить о литургии у мощей святителя Николая, к которому мы все и ехали? Общая братская литургия- центр нашей фестивальной жизни. Торжество православия. Она чудесная. Потому что тихонько, незаметно меняет сердце, которое становится больше, тише. Меньше говорит, больше слушает. Слышит и любит. Родными становятся люди. Окончательно пропадают границы, рамки, предубеждения: вся та шелуха, в которую кутаются люди, опасающиеся других людей. Ты наконец-то становишься собой. Свободным, полным, счастливым.
А затем Рим. Каменный. Основательный. Размеренный. Топнущий в зелени и цветах. Жаркий. Старый. Мы видели там обрывок католического венчания. Невероятно красиво. Помпезно. Торжественно. Дорого. Каменно. Есть такой фильм "Римские каникулы" с Одри Хепберн. Так вот Рим, он прямо такой, как там. Мне понравился. Даже, кажется, что сама я была немножко римская, потому что ко мне подходили люди и говорили, что я красивая..)
А еще было море. Ласковое, шелковое, прозрачное на Амальфи и бирюзовое в Римини. Теплое, свежее... Море. Говорящее, перламутровое, огромное. Соленое. Очень уж я люблю море. Даже в непогоду люблю. Характер у него интересный. Сильный. С ним хочется быть заодно. Мой день рождения прошел на море. На море и среди друзей. Это было невероятно. Вроде бы известно заранее, и при этом неожиданно и прекрасно! С цветами! И фруктами! И гитарой! И мороженым! В Италии очень вкусное мороженое. Оно есть везде, его много. И его просто необходимо пробовать каждый день!
В нашей жизни так много суеты. Нужно покупать вещи, чистить вещи, чинить вещи, раскладывать их по местам, снова искать, собирать, использовать, продавать.. Работать и их зарабатывать. Они проходят сквозь пальцы, совсем у нас не оставаясь. Мы думаем, что они наши, а они уходят в небытие, даже не взглянув на наши ради них труды. И поэтому стоит уезжать. Разом бросать всю свою жизнь. Даже счастливую. И смотреть по сторонам, лакая клубничное мороженое. Чувствовать крылья за спиной, отражать улыбки друзей. Когда ты не думаешь о вещах, ты начинаешь смотреть в небо. Ты оживаешь сердцем. Ты сохраняешь минуты, складывая их каждую к каждой. Ты вдруг понимаешь, что тебя любят. Тебя, а не имидж или статус. Просто так любят. Ты возвращаешься в свою Москву с капелькой света внутри. С горстью солнца, распыленной по коже, с кристалликами соли на ресницах, с запахом роз в волосах. Возвращаешься для того что бы жить дальше. И любить.
Майская Италия
Разместить рекламу на «Италия по-русски»
