Икона итальянского кино, ставшая одним из самых ярких выражений эстетики итальянского неореализма. Она воплотила обобщённый образ итальянки на экране, стала символом вечного города, очаровала Теннеси Уильямса и мимоходом завоевала «Оскар».
Долгое время существовала легенда, что Анна Маньяни родилась в далёкой и загадочной Александрии, но актриса утверждала, что это миф. Её мама в самом деле уехала жить в Египет, однако это случилось уже после рождения дочери.
Анна же осталась на попечении своей бабушки и многочисленных родственников. Она выросла в трущобах Рима, не зная ни отца, ни матери. И всю жизнь чувствовала эту недостачу. «Я родилась в Риме, на той стороне Тибра, где нет дворцов. Я жила с бабушкой, пятью тетями и одним дядей. Я не была ни веселой, ни счастливой, больше всего на свете мне недоставало матери. Может быть, именно этим объясняются мои комплексы, так как у меня они, безусловно, есть», ― рассказывала Анна.
С матерью будущая актриса впервые встретилась, когда ей было 9, а в 15 ещё раз навестила её в Египте. Контакт наладить так и не удалось, и последняя поездка принесла Анне лишь боль и разочарование: «...я ― увы! ― не сумела по-настоящему покорить ее сердце», ― пишет Анна в своих воспоминаниях. Одним из самых близких людей для Маньяни долгие годы оставалась её бабушка. Но и её сил не хватило, чтобы затмить то одиночество и сиротство, которые актриса переживала всю свою жизнь.
Какое-то время Анна училась во французском классе при католическом монастыре, где неплохо овладела языком и игрой на фортепиано. В школьные же годы она увлеклась театром: первым актёрским опытом стали рождественские пьесы, в постановке которых Анна участвовала каждый год.
В целом же актриса училась плохо ― школу не любила и смогла окончить только благодаря хорошей памяти. Зато рано осознала, чем хочет заниматься в жизни и в 16 лет без труда поступила на двухлетний курс в Королевскую академию драматического искусства имени Элеоноры Дузе.
«Очевидно, именно стремление к независимости заставило меня избрать свою профессию. Может быть, я избрала ее, потому что мне хотелось быть любимой, хотелось, чтобы мне дарили любовь, которую до сих пор мне приходилось только выпрашивать», ― вспоминала актриса впоследствии.
Несмотря на то, что сразу после окончания академии Анна подписала контракт с одной из театральных трупп, ранние годы своей карьеры она описывала довольно мрачно: «Как я начинала? Театральный зал после спектакля, недоеденный бутерброд, затхлый запах провинциальных лож, умывальник, всю ночь монотонно роняющий капли и доводящий вас до безумия... еще двести километров в поезде, и опять репетиции, и опять убегающий от тебя сон... и постоянное волнение перед выходом на сцену... Роли субреток, со скоростью молний, пробегающих из конца в конец сцены со словами: «Обед готов, мадам». Отчаяние, тяжелые приступы хандры, слезы унижения».
Театр так и не принёс Маньяни желаемой любви и славы. После нескольких лет гастролей труппа, в которой служила Анна, распалась, и актриса осталась без работы.
Ещё во время учёбы в театральной академии Анна начала подрабатывать как певица в кабаре и ночных клубах. После распада первой театральной труппы, в которой играла Маньяни, её активность почти целиком сосредоточилась на эстрадной сцене. Особого успеха актриса достигла в жанре ревю ― разновидности музыкального театра. В качестве певицы и артистки ревю Маньяни получила некоторую известность уже в 30-е годы. Её даже называли «итальянской Эдит Пиаф». Как и оригинальная Эдит Маньяни профессионально не обучалась вокалу и не вписывалась в общепринятые стандарты красоты. Однако сила её природного таланта никого не оставляла равнодушным.
Именно в образе певицы впервые увидел Анну режиссер Гоффредо Алессандрини. Он влюбился в неё, случайно попав на ревю, в котором блистала артистка. Вскоре Маньяни вышла за Гоффредо замуж и сыграла небольшую роль в его картине «Слепая из Сорренто». Это не принесло ей успеха в кино, а на какое-то время Анна и вовсе бросила карьеру, решив стать домохозяйкой. «Уж очень я влюбилась в него. Я больше не думала о театре. По правде сказать, я вообще перестала думать, и когда он спросил: «Может, поженимся?» ― я сразу ответила «да». Если бы он меня спросил: «Может, бросимся в Тибр?» ― я тоже ответила бы «да», ― признавалась актриса.
На сцену Маньяни вернуло расставание с Алессандрини. Они несколько лет прожили вместе, но счастья за это время было немного. Гоффредо стал изменять Анне, она же была безумно влюблена в него и не хотела, не могла мириться с этим. Расставание с мужем ранило актрису, и не оставило выбора ― она вернулась на театральную сцену и продолжили съемки в фильмах.
Об Алессандрини же Маньяни вспоминала с болью, но без злобы:«Когда позднее я узнала, что у моего мужа были другие встречи, другие женщины, я чуть не сошла с ума... Я угрожала, вопила, топала ногами, плакала... Я была так несчастна... и мы разошлись. Я человек трезвый и во всем отдаю себе отчет. Гоффредо всегда был мне хорошим мужем, и смею ли я сердиться на него за то, что в какой-то день он предпочел мне другую женщину? Нет, я сама была виновата. Ведь я могла бы прикидываться, ловчить, смотреть на все сквозь пальцы. Но я не умею этого. Женщины вроде меня подчиняются только тем мужчинам, которые способны властвовать ими; я же никогда не встречала того, кто бы мог властвовать мной».
Успех пришёл к Анне Маньяни достаточно поздно. К началу 40-х она получила скромную известность как артистка эстрады и снялась в 7 фильмах. До настоящей же славы было далеко. Самой интересной работой актрисы в кино к этому моменту была роль в картине Витторио де Сика «Тереза-Пятница».
Перелом случился только в 1945 году, когда Маньяни исполнилось уже 37 лет. Именно тогда она знакомится с Роберто Росселлини, который приглашает Анну на главную роль в своей новаторской картине «Рим ― открытый город». Фильм стал манифестом итальянского неореализма и прославил как режиссёра, так и актрису. Он был высоко оценен в США, мировой столице кинематографа, и взял главный приз Каннского кинофестиваля, а также множество других наград. Маньяни моментально превратилась из никому неизвестной актрисы третьего ряда в звезду мировой величины.
Символично, что успех Анны Маньяни связан с фильмом, одним из главных героев которого был город Рим. С ростом популярности актриса и сама превратилась в символ этого города. И даже последняя картина в её фильмографии оказалась завязана на итальянскую столицу. В 1972 году Анна в последний раз появилась на экране: она сыграла саму себя в фильме Федерико Феллини «Рим». Круг замкнулся. Звезда Маньяни взошла над Римом, над ним она и погасла.
Успех Анны Маньяни тесно связан с рождением итальянского неореализма. После выхода фильма Росселлини она стала главной звездой нового направления и следующие несколько лет была нарасхват. Актриса успела поработать практически со всеми значимыми мастерами послевоенного итальянского кинематографа. Самыми известными картинами, в которых снялась Анна, стали «Бандит» Альберто Латтуады в 1946 году, «Депутатка Анджелина» Луиджи Дзампы в 1947, «Мечты на дорогах» Марио Камерини в 1948, «Самая красивая» Лукино Висконти в 1951.
К началу 50-х Маньяни была главной кинозвездой Италии. За роль в картине «Депутатка Анджелина» она получила первую премию Венецианского кинофестиваля, а её известность обрела уже мировой характер. Дело дошло и до Голливуда. Туда Маньяни позвал знаменитый американский драматург Теннисе Уильямс. Специально для Анны он написал пьесу «Татуированная роза» ― настолько писателя поразила игра итальянской актрисы. Однако выходить на бродвейскую сцену Маньяни отказалась, она считала, что недостаточно хорошо говорит по-английски для этого.
Зато на фильм Анна согласилась. Он вышел в прокат в 1955 году и имел огромный успех. За главную женскую роль Маньяни получила сразу три премии ― «Оскар», «Золотой глобус» и «BAFTA». Это был триумф, и он закрепил звёздный статус актрисы.
Голливудская карьера Маньяни была яркой, но недолгой. Кроме «Татуированной розы» она снялась ещё в паре картин, в том числе вместе с Марлоном Брандо в фильме «Из породы беглецов». Но в разряд голливудских звёзд, как та же Ингрид Бергман, Маньяни не перешла, оставшись, прежде всего, иконой итальянского кино.
Востребованность Анны Маньяни в работах итальянских неореалистов была связана с уникальной природой её таланта. Франко Дзеффирелли, который поставил вместе с актрисой спектакль «Волчица», отзывался о ней так: «Она обладает способностью помещать сцену в реальное, а не в реалистическое измерение. Маньяни работает с четкостью подлинного мастера, у нее нет ничего случайного, мелкого, все она делает на высоком профессиональном уровне».
Сходным образом говорил о Маньяни и Роберто Росселлини: «Она, когда играла, забывала обо всем, и в этом была ее невероятная сила».
К месту пришлась и, казалось бы, не слишком яркая внешность актрисы. Маньяни не была привлекательной в том смысле, как это понимают модные журнал. Она была выразительной, она была запоминающейся, в ней чувствовалась глубина и индивидуальность, которые подчеркивались эмоциональным, по-настоящему итальянским темпераментом. Всё это помогло актрисе воплотить обобщённый образ «простой» итальянки на экране ― женщины из народа. А именно такие образы ― «простых» людей, способных к добру и солидарности ― и лежат в основе эстетики итальянского неореализма. Анна Маньяни стала одним из главных выразительных средств этого направления в итальянском кино.
В полную силу названный типаж в исполнении Маньяни появился в картине «Рим ― открытый город», где она сыграла трагическую роль Пины ― невесты рабочего Франческо. В следующих фильмах Анна также чаще всего играла итальянских женщин «из народа». В исполнении Маньяни типичная итальянка предстаёт не только темпераментной и сексуальной, но и необыкновенно деятельной, готовой бороться за то, во что верит ― за свою семью, за соседей и близких. Стереотипные представления об итальянке как о крикливой и слегка истеричной женщине, размахивающей руками ― также вписываются в этот типаж, однако теряют свой сатирический характер, обнажая глубину и драму.
Брак с Алессандрини остался единственным замужеством в жизни Анны Маньяни. Формально он длился до 1950 года, хотя фактически пара разошлась гораздо раньше. Личная жизнь актрисы впоследствии складывалась довольно бурно, но всё также не слишком счастливо.
От актёра Массимо Серрато Анна родила сына, а с режиссёром Роберто Росселлини её связывал бурный роман, который растянулся на 7 лет. После расставания, причиной которого стали отношения Росселлини с Ингрид Бергман, они долгое время не общались, но незадолго до своей смерти актриса сделала шаг навстречу и помирилась с Роберто.
Росселлини до конца жизни оставался для неё главным мужчиной и одним из самых близких людей, о котором она отзывалась с неизменным восхищением. Он был с Анной до последней минуты и похоронил её в усыпальнице своей семьи.
