Есть оказывается такая книга :
Итальянцы в сталинских лагерях
- Автор: Франческа Гори, Елена Дундович
- Издательство: Российская политическая энциклопедия
- Год: 2009 г.
Забытые в России
Более тысячи итальянцев были подвергнуты репрессиям в Советской России с 1919 по 1951 год, еще 550 человек из Керчи и Мариуполя, потомков переселенцев конца XVIII века, отправились в 1940-м в ссылку после того, как Италия вступила во Вторую мировую войну на стороне Германии. Их судьбы авторы изучают по сохранившейся переписке с родными, мемуарам и материалам российских архивов.
Это чтение одновременно увлекательное и грустное. Увлекательное, как всякое расследование жизни тех, о ком мало что было известно раньше. Грустное, поскольку никто из этих людей, как выясняется, ни в чем не был виноват. Максимум, что они сделали? – высказали недоумение по поводу происходившего вокруг или попытались вернуться на родину при помощи итальянского посольства. Существовала и другая, более успешная возможность – обратиться к представителям итальянской компартии при Коминтерне. Но те выдавали рекомендации на возвращение домой только проверенным товарищам, любое подозрение в симпатиях к троцкизму оборачивалось отказом в выезде по линии Коминтерна. Обращение же в посольство на улице Веснина почти всегда оканчивалось арестом и лагерями: слежка за визитерами была отлажена до совершенства.
Порой речь шла о внутрипартийной борьбе, причем жертвами сталинской юстиции становились те, кто прежде подвергался преследованиям в Италии. Зимой 1934/35 года в Москве были арестованы девять итальянских коммунистов. Трое из них – Луиджи Каллигарис, Родольфо Бернетич и Эцио Бьондини – уже сидели в 20-е годы за коммунистическую деятельность в Италии, в тюрьмах на островах Фавиньяна и Устика. Оказавшись в СССР, Каллигарис настолько был впечатлен увиденным (он работал, в частности, на заводе в Харькове; его поразили «мертвецы на улицах, голодные люди»), что захотел вернуться домой. Но Луиджи Лонго, тогдашний представитель итальянцев при Коминтерне, отказался дать ему рекомендацию Коминтерна
. В итоге Каллигарис стал работать механиком на Vосковском шарикоподшипниковом заводе имени Кагановича, где трудилось немало его соотечественников (завод был построен одной туринской фирмой). Зимой 1933 года вместе с товарищами он написал текст, близкий ко взглядам Амадео Бордиги, основателя итальянской компартии, исключенного оттуда, в частности, за критику Сталина и жившего тогда в Париже. Каким-то образом текст проник во французскую печать, после чего вся московская группа инакомыслящих была арестована. Из девяти ее членов выжил только один, остальные погибли в тюрьмах и лагерях, уже в местах заключения получив новые сроки, или были там расстреляны после новых приговоров трибуналов. А Эцио Бьондини, освободиdшись и вернувшись в Москву, обратился за визой в посольство Италии. За это его вновь арестовали, присудили 25 лет, он умер в красноярском лагере.
Справедливости ради надо сказать, что некоторым итальянцам следователи НКВД предлагали в качестве будущей меры наказания высылку из страны как врага советского народа. Многие от этого опрометчиво отказывались – одни по идейным соображениям, других, вероятно, пугал возможный прием на родине, где они уже были заочно осуждены за убийства политических противников.
Но авторы рассказывают и о совсем неожиданных поворотах судьбы. Так, Альфонсо Петрини бежал в СССР, поскольку на родине участвовал в убийстве фашиста и получил там в 1926 году 20-летний срок. В СССР его уже в 1929 году приговаривают к десятилетнему сроку на Соловках, поскольку Петрини работал информатором на итальянское посольство. Затем он оказывается в ссылке Астрахани (посольство все же вступилось за него перед советскими властями), а в 1936 году, разочарованный встречей с реальным социализмом, и вовсе возвращается домой.
Надо отдать должное истории в ее умении выстраивать биографии своих жертв: в Италии Петрини становится фашистом и вступает в партию Муссолини.Роль руководства итальянской компартии в определении судеб своих соотечественников была однозначной. В РГАСПИ хранится немало характеристик, становившимися смертельными шлагбаумами на пути тех, кто хотел покинуть адский рай социализма. «Хотя он хочет возвратиться в Италию, – пишут о своем коллеге старшие товарищи по партии, – но сейчас не время разрешить ему уехать. Он не в состоянии заниматься пропагандой в пользу СССР». Авторы книги, ссылаясь на современные исследования, подчеркивают двусмысленную роль Пальмиро Тольятти в судьбе многих итальянских эмигрантов в СССР, а также пишут об его отказе опубликовать после ХХ cъезда КПСС составленный уже список итальянских коммунистов, которые стали жертвами советского террора.
В результате такого трусливого поведения руководство ИКП впервые заговорило об итальянских жертвах террора только в 1961 году.Исследование полно интересных для русского читателя фактов, хотя сам текст явно нуждался в редакторской правке (в выходных данных указана лишь фамилия переводчика, но упоминания редактора мне обнаружить так и не удалось). Тексту не хватает не только стилистической редактуры, но и смысловой. Книга писалась для итальянского читателя, многие реалии советской жизни приближены к зарубежным, и от этого иные пассажи выглядят довольно коряво. Это не отменяет ценности исследования, но лишает сам процесс чтения чувства гармонии, придаtт оттенок инородности самому тексту, словно излагаемому с сильным акцентом.
