Интервью Виктора Бута. Торговля оружием

Один из самых крупнейших торговцев оружием в мире Виктор Бут в данный момент находится в Таиланде, в центральной тюрьме Бангкока и ожидает суда. "Бут обладает возможностью перебрасывать танки, вертолеты и оружие целыми тоннами практически в любую точку мира. Оружие, проданное им или при его посредничестве, служило разжиганию конфликтов и оказывало поддержку режимам, против которых были введены санкции ООН", - считают в Минфине США. Пожалуй, одно из немногих интервью Виктора Бута, данное на днях...




Встретиться с Виктором Бутом мне оказалось не очень сложно - по правилам Центральной бангкокской тюрьмы любой желающий может получить получасовое свидание с заключенным. Главное условие, чтобы этого захотел сам заключенный. Однако, как убеждали меня представители местных властей, Бут с журналистами не встречается. А тем более, накануне суда по экстрадиции, решение которого весьма непредсказуемо.

Однако неожиданно для меня Виктор Бут согласился на встречу. Меня пригласили в многолюдный зал ожидания, расположенный прямо в раскаленном от жары дворе тюрьмы, под навесом. Каждые полчаса надзиратель объявляет в микрофон окончание свиданий и начало новых. Виктора Бута вывели в переговорную комнату после обеда. В голубой майке, подтянутый и веселый, он сразу предупредил, что не верит западным журналистам, потому что они "перевирают" его слова. Комнату разделяла стеклянная стена, по одну сторону которой сидели заключенные, а по другую - посетители. Включать электронные приборы, в том числе диктофон и фотоаппарат, запрещалось, однако записывать в блокнот разрешили. Мы начали разговор.

— Американская сторона утверждает, что вы в течение последнего времени участвовали в сделке по продаже незаконной партии оружия колумбийской организации FARC. В обвинительном заключении приводятся показания специального агента американского Агентства по борьбе с наркотиками (АБН), который якобы заслал к вам своих агентов и "раскрутил" вас на сделку. Вы знакомы с теми людьми, которые, по утверждению американской стороны, вели с вами переговоры о покупке партии оружия?

— Я не знаком ни с одним из этих людей, которые, кстати, там даже по именам не называются, а только по кодам, и те обстоятельства дела, о которых вы говорите, узнал из обвинительного заключения. Все дело строится по принципу: одна бабка сказала.

— В деле названы некие свидетели по именам СА-1, СА-2, СА-3 и так далее, которые вели с вами переговоры в Бухаресте, Копенгагене...

— Да, просто 37-й год. Одни клички, без имен. И этим мифическим свидетелям, которых никто не видел, должны поверить? И еще знаете что интересно? Я ни разу не был ни в Бухаресте, ни на Кюрасао, ни в Копенгагене. Какой-то человек якобы от моего имени проводит какие-то переговоры, и этого достаточно чтобы выписать ордер на мой арест. Остается только в ладоши похлопать.

— Вы имеете ввиду Смуляна, который якобы выступал на тех переговорах от вашего имени?

— Я не думаю, что это Смулян. Там был еще один товарищ, который якобы вел переговоры со Смуляном. А лично у меня со Смуляном были переговоры только по одному только делу — о продаже нескольких самолетов. Это мои активы, оставшиеся после развала моей авиационной фирмы. Смулян говорил, у него есть клиент, который хочет купить, но не может выбрать место для переговоров.

— И в итоге вы выбрали Тайланд, чтобы это обсудить?

— В Тайланд я собирался по личным делам, отдохнуть, подлечиться. Так совпало, что Смулян тоже решил приехать. Больше ни с кем о встрече я не договаривался.

— Вас задержали в первый же день вашего приезда в Тайланд. Как это произошло?

— Я приехал, принял душ, вышел в фойе, увидел Смуляна, мы с ним переговорили, я вернулся в номер, и туда ворвались американцы. Они устроили обыск в номере, а меня, как я понял, хотели просто вывезти тихонько из страны. Как Смуляна. Но вмешалась тайская полиция - они сказали — нет, забираем его в участок. В участке меня продержали с 3 утра до 11 вечера, потому что американцы не могли прислать копию ордера на мой арест. То есть меня держали незаконно. Американцы нарушили суверенитет Тайланда. Вся эта операция даже не была согласована с тайскими правоохранительными органами. Американцы дали заведомо ложные сведения тайскому суду, который поверил им и выписал ордер на мой арест. Причем, почему-то было выписано сразу три ордера на арест, заведено два уголовных дела — видимо, на всякий случай, песли вдруг одно из обвинений не выдержит и суток. А когда тайцы поняли, что их обманули, они дело закрыли. Но к этому времени американцы прислали запрос на экстрадицию.

— То есть сначала тайцы поверили, что вы торговец оружием, а потом не поверили?

— Потом они разобрались. Это ведь сложное дело. Американцы не сразу раскрыли все карты. Сначала все думали так: Бут проводит переговоры в Бангкоке с мафией, американцы его берут с поличным. А когда стало ясно, что никакой мафии не было, что участников "переговоров", кроме американских агентов, нет, то дело закрыли.

Это сфабрикованное дело, но оно даже сфабриковано непрофессионально, потому что если я такой великий торговец оружием, то почему вы мне ни одного доказанного факта не можете привести, а вместо этого устраиваете провокацию?

— Как так вышло, что вы остались в Тайланде, а Смулян уехал? Вы верите в то, что он согласился сотрудничать с американскими спецслужбами и вас?

— Я не знаю, к сожалению, почему он уехал. Но я не думаю, что он кого-то сдал или не сдал. Я его много лет знаю и доверяю ему. Я думаю, он такая же жертва, как и я.

— Но обвинение ссылается на его показания тоже...

— Этого достаточно чтобы обвинить человека? Мало ли кто что сказал, под каким давлением? Суть в том, что все обвинение строится на показаниях американского агента, который на прошлом заседании суда на большую часть вопросов ответить отказался. То есть они предлагают тайцам такой вариант - мы вам ничего не объясним и не докажем, а вы нам отдайте Бута, мы сами с ним разберемся.

— Какой у вас прогноз на заседание по экстрадиции?

— Ну, посмотрим. Поймите, американцы ведут себя в этой стране как у себя в огороде. Ну как вы расцениваете заявление генпрокурора США, который приезжал сюда на семинар тайских судей и сказал, что экстрадиция Бута — лучший подарок ему на день рождения? Они состряпали липовое обвинение и липовый ордер, чтобы заполучить Бута. Они просто воспользовались ситуацией. Мне не надо было ехать в Тайланд.

— Если вы не виновны, не участвовали в переговорах по продаже оружия — то почему американцы вас преследуют?

— То, что произошло в Тайланде — результат многолетней истории. В 90-м я уволился из вооруженных сил в звании лейтенанта - у меня никогда не было звания майора, как об этом любят писать журналисты, и в ГРУ я не служил. Я уволился с военного института, вернувшись из командировки, после окончания ускоренных курсов китайского языка. И пошел работать в Союз объединенных кооперативов СССР, под руководством Тихонова. Я работал в центре организации авиаперевозок, который был создан при этом Союзе кооперативов — собственно, оттуда я и попал в авиацию. Во время работы в Союзе я в течение полутора лет ездил в командировки в Бразилию, Мозабик, интересное было время...

— А что это были за командировки?

— Я был переводчиком. Я ездил вместе с представителями фирмы по ее делам. В конце 91-гоя решил уйти оттуда и создать свой собственный бизнес. Я решил работать как авиационный брокер. Кое-каки е связи к тому времени у меня появились. Я брал самолеты, к примеру, у Магаданских авиалиний, и сдавал их через бельгийскую фирму в Анголу - тогда и начался такой арендный бизнес, которым я успешно занимался до 96 года. Еще в 93-м я уехал в Арабские Эмираты, в город Шарж, там создал свою авиакомпанию, которая существовала до 2001 года.

— И что делали эти ваши фирмы?

— В основном это была работа по чартерам. В 1994 году мы осуществили переброску французского контингента в Африку, когда в Уганде начался геноцид. Мы совершили более 150 рейсов с французской базы Истриц в Заир - и они оттуда перемещались в Уганду. Мы также отвезли бельгийский контингент в Сомали, и в течение 1,5 лет обеспечивали все перевозки бельгийского военного контингента из Сомали в Бельгию. У нас были также контракты и с российскими предприятиями. Мы осуществили около 100 рейсов по контракту с Росвооружения и с правительством Анголы. Была также перевозка из Румынии в Анголу, для правительства Анголы, была перевозка из Болгарии.

— Вы возили оружие? Это были легальные перевозки?

- Конечно, легальные. Вы поймите, если любого таксиста арестовывать за то, что он посадил к себе в такси плохого человека, то не останется таксистов. Я перевозчик. Мне заказывают рейс, мне платят. Я посылаю запрос, мне дают разрешение, я даю команду экипажу, экипаж прилетает, грузится, отдают ему бортовые документы, таможня его выпускает. Все эти сказки про незаконные рейсы ничем не обоснованы. Извините, оружие возят все перевозчики, это не считается незаконным грузом, если оно оформлено по всем правилам. Какая вам разница, что это за железки, если они оформлены по закону? Вы просто делаете свою работу. Поднять шумиху вокруг оружия очень легко, а разобраться никто не хочет. Все кричат: "Он возил оружие, он нарушал санкции". Какие санкции я нарушал? Где доказательства, факты? Где факт, что такого-то числа самолет, принадлежащий Буту, привез такой-то груз незаконно. Где документы, где переводы финансовые? До сих пор никто никаких данных не предоставил.

— А как ваш бизнес развивался дальше?

— В 96-м мы перевезли в Малайзию по контракту из Москвы 12 МИГов. То есть, повторяю, это была моя профессиональная деятельность, я был брокером, занимался организацией авиаперевозок. В то же время я открыл небольшую фирму в Бельгии, у меня был небольшой офис в аэропороту Остенде. И, как я уже говорил, у меня была небольшая компания в Эмиратах. В Остенде мой штат состоял из двух человек, и я там бывал нечасто. А в 95-м году я решил создать свою авиакомпанию, купить свои самолеты, что и было сделано. Первую компанию я зарегистрировал в Либерии.

— Почему в Либерии?

— Потому что так было удобно. Половина морских судов в мире зарегистрирована в Либерии. Эта моя либерийская компания просуществовала один год, потом началась гражданская война, и тот кабинет министро ушел. Все данные по той моей авиакомпании можно проверить. И говорить, что у меня было 60 самолетов — чушь.

— А сколько у вас было самолетов?

— В самое лучшее время у меня доходило до 21 летательного аппарата, вместе с Ан-28 и вертолетами.

— Но после закрытия этой авиакомпании ваши дела не ухудшились?

— В то время как раз в Шарджинском аэропрорту была создана свободная экономическая зона аэропорта, а менеджером этой зоны был господин Ричард Чичакли. Мы с ним очень дружили. Мы были одними из первых клиентов этой свободной зоны, мы там создали первое предприятие по обслуживанию техники бывшего СССР. Я стал там ремонтировать свои самолеты и самолеты чужие. В 96 году, благодаря тому, что у нас был свой технический центр и мы смогли приобрести еще самолеты, мы вышли после "Люфтганзы" на второе место в аэропорту Шарджа по грузопотоку, нам даже вручили награду. Мы также работали и на "Люфтганзу", летали между Шарджем и Катманду, под позывным Люфтганзы. То есть у нас была абсолютно нормальная работа. В 97 году мы стали расширяться - было много контрактов, много клиентов. В 97-м мы создали в ЮАР авиационное предприятие, на севере ЮАР, в городе Питерсбург. Там мы взяли в аренду большой ангар, оставшийся от бывшей военной базы. У нас были клиенты в Африке — в основном горнорудные компании. Там был рядом большой овощной рынок, и мы им доставляли на рудники свежую продукцию — на определенном этапе мы дошли до 200 тонн в день, что было выгодно. Основной груз мы возили в Конго, Заир, в Анголу, регулярно снабжали продуктами свежими, овощами, морожеными цыплятами, страусами. Естественно, только этим не ограничивались - и присутствуя в Африке, смотрели какие есть возможности для развития. В 97 году мы создали Центрально-африканскую авиакомпанию, которая через полгода, впервые за 30 лет, открыла местные регулярные авиалинии, что позволило населению нормально передвигаться нормально. Там очень плохие дороги, и там, где раньше надо было потратить неделю, теперь люди тратили два часа. У нас там были Ан-28, Як-40, Л-410, работала хорошо компания. У нас был филиал этой кампании и в Анголе. Все эти наши компании - в Бельгии, Эмиратах, Анголе позволяли загружать наш флот максимально.

— А какие еще у вас были заказы, кроме пассажирских перевозок и продовольственных?

— Заказов было много. В числе заказчиков, например, было законное правительство Афганистана — еще до талибана. Для них мы выполняли много рейсов, в основном топливо, из Ашхабада, возили. У нас были контракты с правительством Конго, мы возили для них груз из Европы. У них был свой самолет Ил 76, который мы ремонтировали, предоставляли им экипаж. У нас были заказы от правительства Анголы, Уганды. Активно работали с ливийской стороной, мы поставляли им самолеты, ремонтировали технику. Мы просто были автономной структурой, которая могла дать самолет или отремонтировать борт. А если кто-то купил самолет, мы могли дать экипаж. Так, например, ливийцы подарили Буркина-Фасо самолет — они обратились к нам, мы им дали экипаж.

— А вот какие заказы, к примеру, вы получали от правительства Анголы?

— Мы выполняли чартерные рейсы из Пхеньяна в Уганду, мы выполняли рейсы из Кургана в Уганду, из Польши, из Бухареста, из Бургоса - для правительства Уганды. Мы заключали контракты, они оплачивали. Все полеты выполнялись под позывным ангольской национальной авиакомпании. Мы выполняли рейсы для Конго, в период избирательной компании привозили технику, машины. У нас были хорошие контакты с руководством Конго, Уганды, с ливийской стороной. Особенно хорошие у меня были отношения с лидером Конго Бембой. Это хороший друг. Мы провели с ним много времени, я давал ему вертолет, много с ним летал. Кстати, как-то с нами полетели бельгийские журналисты, они были приглашены Бембой и летели с нами в провинцию, где он должен был примирить два враждебных племени, которые резали друг друга. Ему все удалось, процедура примирения состоялось, он наладил взаимоотношения между племенами. И то, что его сейчас арестовали и обвиняют в геноциде - для меня это смешно. Этот человек настоящий патриот своей родины. И этот человек был бы сейчас президентом Конго, но у него украли победу на выборах, потому что он не сошелся с американцами. После этого, кстати, на него 3 покушения было. Потом он покинул страну, но в Брюсселе его арестовали. Так вот, один из этих бельгийских журналистов плохо себя чувствовал, мы его отвезли в пограничный город с Угандой, а потом он написал, что встретил бута, торговца оружием в Конго. Он меня снял на фоне самолета, в него грузились люди, но это был не мой самолет...

— А что было криминального на этом фото?

— Там войска заходили в самолет, но это была не моя перевозка. Я даже не помню уже, что за войска и чей самолет, так это мимо меня прошло — пока статью не увидел. После этого Бемба этим ребятам бельгийцам позвонил и сказал, зачем же вы это написали. Они сказали ему: "Ну как же, это же сам Бут!". Я мало кому рассказывал вот это, потому что пару раз обжегся — говоришь одно, но тебя не слышат. Все хотят тебя видеть оружейным бароном, торговцем смертью.

— То есть, по-вашему, выходит, что из вас намеренно делали монстра, хотя вы на самом деле ничего незаконного не совершали?

— Я делал свою работу, меня не интересовало, что я везу и для чего. Я получал заказ, оформлял все законно. А если там какие-то проблемы с грузом, то почему не разбираются с теми, кто его заказывал, кто отправлял. Но никаких претензий нет ни к тем, кто отправлял, ни к тем, кто получал — все только показывают на меня. Мы выполняли рейсы из Европы, из приличных мест. Вы же понимаете, какие механизмы, особенно в европейских странах, работают по экспорту спецтехники и вооружения.

— Я прекрасно знаю, что большие страны помогают маленьким...

— Да.

— И что Россия помогает Африке...

— Нет, Россия сейчас Африке не помогает.

— Хорошо, не сейчас. Но интерес к вам со стороны американцев, похоже, вызван именно вашей работой в Африке. Вам так не кажется? Может быть, вы какой-то важной информацией владеете? Ведь тогда в Африке официально спецслужбы не работали, вы были редкость, владели большим объемом информации.

— Знаете, я нормально официально работал, меня всегда можно было набрать по телефону спутниковому, и я был доступен. Да, мы работали очень хорошо, у нас было в компании 12 человек, но мы работали лучше, чем компании, в которых 300 человек. Да, мы зарабатывали, была хорошая команда управленцев. Мы были первыми. Всегда хорошо приходить первым на рынок — тогда ты можешь определять правила игры, и я никогда ни с кем не конкурировал. У меня были высокие цены, это все знали, но у меня всегда было много клиентов. Но, возможно, вы и правы, и именно тогда и начались проблемы. Ко мне, помню, стали приходить какие-то гонцы, особенно в ЮАР, делали непрозрачные намеки, что было бы неплохо, если бы я рассказал, что было в той стране, а что — в той. И обещали мне разные блага, если я вовремя буду делиться информацией о том, что будет происходить там или там. Я отказался, мне это было неинтересно.

— То есть их интересовала информация об определенных странах или правительствах?

— Да, к примеру, что везет вот этот борт? Кто летит на борту с президентом Конго?

— То есть вас хотели завербовать?

— Да, потому что мы работали с ливийцами, и, извините, с некоторыми другими странами, которые очень интересовали американцев. А после того как я отказался, появляются какие-то мнимые расследования ООН, назначается какой-то эксперт Йохан Пелеман. Кто такой этот Пелиман? В Антверпене, в центре алмазной торговли, появляется институт мира, в котором числится только два человека — этот Пелеман и его секретарша. Потом этот господин начинает расследование обо мне как специалист по Африке. А то, что сам Пелеман до этого более 5 лет работал на Заирскую алмазную компанию в качестве торговца — это умалчивается. Я вот тогда понял: ООН давно превратилась в конторку, в которой те, кто прорвался к власти, подтаскивают своих. И не обязательно профессионалов. И вот мифическая панель экспертов выбила себе колоссальный бюджет, потратила около 80 млн долларов в течение 3 лет на то, чтобы ездить первым классом, жить в 5звездочных гостиницах - и не делать свою работу. Они приехали в Шардж, но не встретились со мной, а пособирали какие-то слухи, сплетни. Это не было профессиональное расследование. Эти люди не обладали оперативным опытом, они не являлись професиональными полицейскими, юристами. Они свалили в кучу все что можно. Они просто не поняли, как это я работаю и в этой стране, и в той, и в другой. В какой-то момент они даже написали, что ни один самолет не может взлететь в центральной Африке без моего разрешения. Ну, это был уже полный маразм.

— И все-таки у вас должно быть какое-то объяснение, почему вас так прижали? Просто местью за отказ сотрудничать это не объяснишь.

— Я вот вам уже говорил Ричарда Чичакли. Мы с ним дружим, это человек, который мне очень помогал. Он вернулся из Шарджа в Штаты, открыл свою фирму консалтинговую в Далласе, а в 2005 году его арестовывают, конфисковывают все его имущество, закрывают счета, из фирмы вывозят два грузовика документации - и все кричат: "арестован финансовый директор империи Бута, торговца смертью, вывезены два грузовика компромата". И в это время так называемый офис контроля над зарубежными средствами Минфина США начинает распространять информацию, что все арестованные активы Чичакли якобы являются моими, что он подставное лицо. Но никаких активов в США у меня не было.

— И счетов, которые у вас закрыты в США, тоже не было?

— У меня не было счетов в США! А следовательно, и закрытыми они быть не могли. А дальше без суда и следствия все конфискованное имущество Чичакли продают, а мифическая конституция США, защищающая право собственности, все это проглатывает. Чичакли с тех пор 3 года пытается подать в суд, но суд не принимает его заявления. Он ведь активный член республиканской партии. У него есть портрет Буша с личной благодарственной подписью за активное участие в предвыборной компании. Он ветеран вооруженных сил США, он награжден орденом пурпурного сердца. И этого человека, гражданина США просто взяли и лишили всего. Благо, он успел выехать в Россию. Так вот, возможно, что провокация, которая проведена здесь, это единственный способ американцев притащить меня в Штаты и хоть как-то доказать это дело Чичакли. Потому что со сменой администрации США дело Чичакли будет вновь поднято и будет очень громким, и я уверен, он его выиграет. А это грозит определенной группе людей большими неприятностями. И вот эта группа людей и устроила эту провокацию здесь. То, что они сделали со мной, не лезет ни в какие ворота. Но как сказал наш премьер, "пролезает"! Вообще в последнее время демократия в США превращается в тоталитарный фашистский режим. После 11 сентября появилась шикарная возможность все эти права гражданские и свободы засунуть в одно место. А вся эта их риторика о демократии, это только слова. Я давно это понял. У меня в ЮАР в 98-м закрыли компанию по приказу американцев — они просто пришли и сказали: "Мы вам не продлеваем визы, если хотите успеть уехать- то уезжайте сейчас". А в 2001-м году они также закрыли мою компанию в Шардже - пришли, сказали: "Ваша компания закрыта, у вас есть 24 часа уехать, иначе мы вас посадим". А где документы, где доказательства — это никого не волнует. А россияне только сейчас начали понимать, что такое Штаты, после Грузии. Если американцы что-то решили, им уже абсолютно по барабану, что и как. Они повторяют метод Геббельса — если одно и то же твердить много раз, то все поверят.

— Ваш адвокат считает, что дело ваше прецедентное, поэтому вызвало столько шума. Поэтому и Госдума так беспокоится о вашей судьбе?

— Госдума беспокоится, потому что это политическое дело. И прецедентное. Если у них выйдет со мной, то выходит, теперь по запросу американцев можно экстрадировать любого российского гражданина? Вот здесь со мной в камере сидит 38 человек, из них 6 арестованы по письму из Америки. Их тоже требуют экстрадировать. Американцы здесь ведут себя так: "Мы не должны доказывать его виновность, вы его выдайте, а мы докажем там у себя". Но тайцам пора понять, что если ими дальше будут так манипулировать, то им трудно будет выжить в современном мире.

(c) kommersant